– Вот оно, господин офицер, – пробормотал деревенский староста, нервно теребя в руках шапку. – Туточки они напали... нынешней ночью, да.

Он неопределенно взмахнул рукой, стараясь не поднимать взгляд. Объективно говоря, ничего страшного в том, на что крестьянин указывал, не было – обычный деревенский двор, практически ничем не отличающийся от соседних, за исключением поваленных ворот, но, тем не менее, пожилому мужчине явно приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы просто находится здесь. Он был бледен, по его лиц, несмотря на прохладную даже для середины осени погоду, стекали бисеринки пота, а свободной рукой он постоянно норовил прикоснуться к грудному крестику.

– Мы слышали как Фиренц стрелял по ним, и дети его тоже. Они охотники знатные... были – мужчина утер лоб рукавом. – Хвастали, что если придут за ними, то отобьются, но...

– Достаточно, – Александр прервал его взмахом руки, и зашагал в сторону двора.

Крестьянин не последовал за ним, однако оставлять «господина офицера» (прибыв в деревню Эйкронфауст представился чиновником по особым поручениям, которого прислали из столицы, чтобы разобраться в произошедшем) также не решился, а потому просто замер поблизости, тихо бормоча молитвы. Блюстителя это вполне устраивало – ему не были нужны ни пояснения, ни свидетели. 

Многочисленные следы, отпечатавшиеся в жидкой грязи (той злополучной ночью шёл дождь), вполне красноречиво свидетельствовали о случившемся. Семейство Фиренца, судя по всему, тщательно подготовилось к ночному визиту, соорудив нечто вроде баррикады, однако мертвецов это не остановило. Они повалили ворота, ворвались во внутрь... тут по ним, скорее всего, и начали стрелять, но этого было мало толку (краем взгляда Блюститель отметил следы от пуль, оставленных на бревнах). После этого люди, скорее всего, попытались укрыться в доме, но дубовые двери и заколоченные окна так же не смогли сдержать упырей.

Эйкронфауст заглянул в постройку. Внутри не оказалось никаких сюрпризов – обычное сельское жилище, мало чем отличавшееся от тех, в которых ему доводилось бывать в начале ХХI века, только основательно разгромленное во время жестокой, но скоротечной схватки. Никаких следов обитателей... впрочем, они-то как раз Блюстителя и не интересовали.

Волшебник вытащил из кармана тщательно сложенный лист бумаги, развернул его, аккуратно разорвал на восемь частей и разбросал их по комнате, стараясь, чтобы те попали в лужицы крови. Затем он встал в центре комнаты, зажёг Магические Цепи, и произнес несколько фраз на смеси древнеегипетского и английского, заряжая воздух магической энергией. Заклинание заставило воздух задрожать - обрывки бумаги поднялись вверх, закружились в воздухе, окрашиваясь цветными пятнами – ярко-красными, с темно-фиолетовыми разводами.

– Предварительная оценка ситуации подтверждается, Тайко, – негромко произнес он по-японски, обращаясь к Слуге, сопровождавшем его в призрачной форме (говорить вслух в принципе не было необходимости – Блюститель озаботился о том, чтобы установить с Лансером ментальную связь, однако ему давно не подворачивалось возможности попрактиковаться в этом наречии, и он решил не упускать случая). – Мы действительно имеем дело с одной из разновидностей мифологическиго вампир.

Цвет остаточной маны однозначно указывал на деятельность Фантазменного существа. Сигнатура Мертвых Апостолов оставила бы на бумаге черные кляксы, работа человека-некроманта – зеленоватые.

– Весьма вероятно, что это действительно одна из форм Героической Души Влада Цепеша, – продолжил он. – Отличная от тех аспектов, что уже были призваны Мастерами обсерватории, но, насколько я могу судить, как минимум сопоставимая с ними по могуществу. В связи с этим, мне бы хотелось узнать, – как вы оцениваете свои шансы справится с подобной угрозой в одиночку?

Отредактировано Eikronfaust (2022-04-20 23:00:55)

– Согласен, – кивнул Александр.

Добавить к стратегическому анализу Слуги было практически нечего – сражения с Владом Цепешем на его родной земле стоило избегать, независимо от итерации. Впрочем, нечто – то ли опыт, то ли чутьё, но скорее всего простое чувство пессимизма – подсказывало ему, что на подобный сценарий рассчитывать не стоило.

Эйкронфауст остановил бумажное торнадо, и фрагменты листков разлетелись по сторонам, после чего стремительно истлели (Блюститель не любил оставлять следы). Убедившись в том, что от них ничего не осталось, волшебник двинулся к выходу, намереваясь покинуть домишко, однако добравшись до порога остановился, и ещё раз огляделся по сторонам, – просто чтобы быть уверенным, что ничего не упустил. Банальная предосторожность, однако бесполезная, – по крайней мере, в этот раз она позволила заметить кое-что любопытное.

"Они не использовали апотропеи"

Даже в начале XXI века местные жители были довольно суеверны – в своё время Александр убедился в этом лично (одно из его первых заданий также проходило в Южных Карпатах), однако Фиренц и его семейство не использовали ничего из арсенала «народных средств» против нечистой силы (даже простого креста не изобразили). Эйкронфауст не был уверен в том, что это могло значить, однако подобная деталь определенно задавала вопросы, над которыми стоило поразмыслить.

– Мы останемся здесь, – произнес он, покидая помещение. – Не помешает увидеть то, что здесь происходит воочию в контролируемой обстановке. К тому же, местные могут нам пригодится, хотя бы в качестве отвлекающего маневра.

Староста остался стоять там, где лже-офицер его оставил – перед воротами, тихо бормоча себе под нос какие-то молитвы. Увидев Александра он облегченно выдохнул и хотел было что-то сказать, но волшебник прервал его, усиливая гипнотическое воздействие, погрузив мужчину в легкий транс.

– Я изменю восприятие этого человека, чтобы он беспрекословно слушался вас и не задавал лишних вопросов. С его помощью вы организуете оборону поселения. Нужно, чтобы она не развалилась слишком быстро, но и стремится к тому, чтобы она устояла также нет нужды. Я тем временем подготовлю несколько замкнутых барьеров и создам фамильяров, чтобы проследить за нежитью.

Нежить имела обыкновение нападать поздней ночью, в то время как до заката оставалось ещё пять-шесть часов. По прикидкам Блюстителя этого времени должно было хватить...

Просьба (приказ?) Хидэёси Александру не понравился. Не то, чтобы Блюстителю были чужды понятия эмпатии и сострадания, и он прекрасно понимал, что его намерения в отношении крестьян нельзя счесть моральными с точки зрения большинства этических систем. В то же время с точки зрения магика помощь местным жителям была проявлением непоследовательности и бесполезной тратой сил – а подобные вещи были противны его натуре. Какой смысл заботиться о благополучии наживки?

Впрочем все вышеописанные соображения никак не проявились за пределами внутреннего мира волшебника (некоторая безэмоциональность была свойственна ему от природы, а воспитание Эйкронфаустов лишь усилила эти черты). Тайко должен был разбираться в подобных вещах не хуже своего Мастера, и раз это никак не повлияло на его решение, вряд ли бы слова Александра смогли что-то изменить – разве что настроить Слугу против него. Подобный риск перевешивал личные идиосинкразии, и потому магик решил уступить.

– Я займусь этим, – произнес он, а затем перевел взгляд на старосту. – Мне потребуется полотнище и длинный шест, желательно покрепче.

***

...несколько часов спустя

Подготовка к обороне поселения прошла вполне успешно. Жители деревни, спешно собранные старостой поначалу не проявляли особого энтузиазма, однако подобное отношение продержалось недолго. Судя по всему, надежда на то, что им удастся дать отпор нежити, сумела воспламенить их энтузиазм, и вскоре работа закипела по всюду и по всем направлениям.

Баррикады удалось организовать быстро, с поиском священника также не возникло проблем, равно как и с моральной подготовкой войск (помогли лидерские таланты Лансера). Эвакуация женщин и детей, однако, прошла гораздо менее удачно: имевшегося в поселении транспорта (в основном телег и повозок) оказалось недостаточно, чтобы вместить всех  пассажиров. В итоге, деревню покинули в основном дети, под присмотром некоторого количества женщин, – остальным же пришлось остаться. Кое-в-чем, однако, им сопутствовала удача – в центре поселения обнаружилась каменная церковь, стены которой могли посоперничать толщиной и прочностью с крепостными (даром, что её, судя по всему, возвели ещё при жизни исторического Дракулы). Её и было решено использовать в качестве укрытия.

Внес свой вклад в оборону и Александр – волшебник изготовил для отряда знамя, на которое нанес все известные ему символы, призванные ослаблять вампирических и вообще "нечистых" существ. Он делал ставку на количеству, и, в результате, изображение получилось довольно пёстрым, однако защитникам пришлось по душе, и сейчас его творение гордо реяло посреди площади, незаметно для всех излучая ауру, которая с одной стороны должна была ослабить нечисть, а с другой – придать стойкость духа защитникам.

Сам Эйкронфауст не стал принимать участия в обороне – закончив разрисовывать полотнище, он незаметно покинул церковь, после чего затаился на колокольне городской ратуши, скрыв своё присутствие с помощью нескольких замкнутых барьеров. С бинокля отсюда можно было наблюдать практически за всей деревней и её окрестностями, чем волшебник и намеревался воспользоваться для того, чтобы осуществлять наблюдение за происходящим.

Немертвое воинство появилось приблизительно через час после рассвета. Упырей было около трех десятков (посчитать точнее было сложно, так как их тела изрядно пострадали от темного волшебства и естественных биологических процессов) и хотя на первый взгляд они были типичными представителями своей категории конструктов – уродливые двуногие существа, в которых с трудом можно было узнать людей, нечто в них показалось Александру странным (впрочем, пока он не мог сказать, что именно).

Нежить начала с того, что попыталась разорить один из домов – выбор, насколько мог судить Эйкронфауст, был совершенно случайным. Чудовища ворвались в жилище, однако, не обнаружив там никого из обитателей, немедленно потеряли к тому интерес, атаковав соседнее здание. Такое повторилось несколько раз, после чего мертвецы ненадолго остановились (можно было подумать, что они совещаются между собой), после чего рассеялись по улицам деревни в поисках добычи. Один из них достаточно быстро наткнулся на площадь и хотя защитники немедленно скосили его ружейным огнём, немертвому удалось передать информацию об их местонахождении своей стае, и та, вновь, собравшись в единое целое, устремилась к старой церкви. Одновременно с этим к нежити начали подходить подкрепления – ещё один отряд упырей (чуть поменьше первого) выбрался из леса, и двинулся к деревне, очевидно собираясь ударить по местным жителям с другой стороны..

"Они хорошо организованы" – Александр передал сообщение Лансеру, а сам взялся за холст и подготовился чертить.  – "Возможно даже чересчур хорошо для нежити".