Британия, конечно, не Уэльс, но в этом воздухе всё же было что-то до боли знакомое и привычное — никакие жалкие границы между королевствами не могли установить границы для мира, не могли и стать заслоном для путешествий свободно живущего барда. Когда-то "король бардов" служил при дворе трёх властителей Британских островов, а сейчас вынужден был служить призвавшему его из глубин небытия Трона Героев магу.

(Всё ради спасения человечества, да? Что же, будь по твоему, маг.)

Улыбка на устах Кастера всегда казалась нечитаемой — словно взгляд его никогда не был окрашен ни гневом, ни другими подобными ощущениями. Кажется, ему, в отличие от того сорта Слуг, которых можно было назвать гордецами, удавалось контролировать эмоции достаточно, чтобы не вызывать у собеседников негативных эмоций, и находить подход к большинству... Впрочем, увидев впервые мрачного (даже лица не видно, но так ли страшен чёрт, как его малюют?), высоченного (словно ожившие деревья из его стихотворения "Битва Деревьев"), с рогатым шлемом. Довольно специфическая внешне личность полоцкого князя вызвала вначале у валлийца лёгкое недоумение, позже сменившееся любопытством.

— Не знаю, какое у тебя выражение лица сейчас, друг мой, но, надеюсь, это будет славное, достойное воспеваний приключенье! — провозгласил Слуга, бодро осматриваясь по сторонам. Пусть даже к тому моменту его родины уже не существовало как отдельного государства, но это нисколько не печалило — Талиесин ощущал себя, как говорят на современный лад, "гражданином мира" больше, чем непосредственно подданным валлийской короны.

(Разглагольствования Кастера могли бы продолжаться вечно — болтологию он любил и наверняка уделал бы в этом большинство представителей Халдеи.)

По крайней мере, такое легкомысленное состояние продолжалось недолго — взгляд его выцепил в небесах непонятные тёмные тучи. Тяжёлые, словно из них вот-вот должен был пойти ливень; да только выглядели они как-то странно. Совершенно непривычно и как будто не к месту. Возможно, что и Лансер мог бы ощутить что-то не самое приятное — если подобное Кастер ощутил благодаря полученной с напитком ведьмы Керридвен мудрости, то у его спутника мог быть и другой механизм для чего-то подобного.

(Возможно, из-за своего легкомысленного и несколько разгильдяйского поведения — а Кастер в свою первую после призыва вылазку казался похожим на туриста, который озирался по сторонам с открытым ртом, глазея на достопримечательности, — но эту тучу, словно указывавшую на что-то зловещее, он обратил внимание не сразу. Как и на то, что город был необычайно тихим, хотя чуть за полдень должна была кипеть жизнь).

— Ах... — негромко, словно даже озадаченно или растерянно, произнёс Талиесин, зарывшись пятернёй в волосы на затылке, — Какая тишина. Даже слышно, как с ветки птица вспорхнула...

Впрочем, с первого взгляда было понятно, что та туча не несёт в себе ничего хорошего — и предчувствие у Кастера было далеко не самое приятное. Словно кто-то или что-то следило за ними, не моргая и не отрываясь, словно следящая за своею добычей змея. Да и городские стены, неожиданно... никто не охранял.
— Думаю, лучше пойти в город и выяснить, что произошло. Идти навстречу гибели — не самый разумный ход, — с нечитаемой улыбкой и таким же взглядом — словно "приклеенная", настолько привычная, что въелась и в кожу, и в нутро, — Ты ведь не безумец, чтобы идти на противника, о котором ничего неизвестно, верно, князь?

Отредактировано Taliesin (2022-09-27 14:45:51)

"Королю бардов" замечание его напарника на этой миссии показалось по-своему забавным и немного колким, но оно изрядно повеселило — даже если что-то пройдёт не так... не всё равно ли? Другое дело, будь они живыми, ведь тогда опасения за свою жизнь были бы оправданны. А не получится в этот раз — так призовут их снова, печали то! По крайней мере, к таким вещам Талиесин, уже прошедший перерождение с Гвиона Баха во чреве съевшей его, обращённого в зёрнышко пшеницы, Керидвен, относился несколько по-философски. Хотя, конечно, умирать всегда страшно — здесь даже не было смысла лукавить.

— Весьма остроумное замечание, но рановато вешать нос, друг мой! — бодро изрёк свой ответ валлиец, направившись следом за Лансером, однако, неспешно, словно он был не в потенциально опасной сингулярности, а где-нибудь на прогулке. Что же, легкомысленность в нём будет вытравить непросто. Но, кажется, дискомфорт они испытывали оба: если у Всеслава это были своего рода помехи, то Талиесин чувствовал себя так, словно что-то (или кто-то) мешает ему заглянуть дальше во времени или пространстве, словно кто-то поставил заслон из матового стекла, через которую видно лишь тени и искажённые силуэты.

И правда, земля выглядела так, словно недавно здесь прошёл не дождь, а самый настоящий ливень — мешать грязь, конечно, не было по вкусу барду, но тот в своих путешествиях куда только не попадал. Так что дискомфорт был, но достаточно терпимый — да и сам Кастер предпочитал любые жалобы скрывать за улыбкой и стойко выносить всеразличные невзгоды.

(Однако эту перенасыщенность магической энергией невозможно было не заметить — Талиесин лишь на короткое мгновение нахмурился, переведя взгляд куда-то в лес, но тут же мотнул головой — Ясновидение не давало чётких картин и, по правде сказать, немного "напрягало". Возможно, ему повезло больше, чем его партнёру — в конце концов, Слуга мог попросту не обращаться к "видению будущего", чтобы не испытывать лишний дискомфорт).

Город выглядел пустынно, вокруг — ни души, да и стояла самая настоящая гробовая тишина; изредка появлялись смельчаки, которые всё же выбирались из своих домов (возможно, в поисках провизии, дабы пережить очередной день), но надолго на улицах они не задерживались, одаривая и пришельцев не самым дружелюбным взглядом. Кажется, новым лицам здесь не были особо рады, либо это больше ощущалось как подозрение.

— Интересно, что же такого узрели эти люди, что прячутся теперь?.. — свою мысль Кастер решил не оканчивать, пусть по его тону и явно напрашивалось продолжение монолога. Но довольно резкий голос полоцкого князя тут же заставил вынырнуть из омута раздумий, и со всё той же бодрой улыбкой на лице отправиться следом. Что, если происходящее породит ещё одну песнь "короля бардов"? Возможно, поэтому об этом приключении он и не думал, как о чём-то жутком, предпочитая думать, сколько вдохновения и материала для своих стихов и песен он приобретёт в результате.

("Неужто магия делает личность человека столь циничной?.. А, без разницы!")

Кивок был понят верно — за пару мгновений Кастер очутился подле него, осматривая. Вот только прогнозы были неутешительные — возможно, прибудь они немного ранее, юношу удалось бы спасти. Но а пока...
"Это будет хорошим подспорьем — узнать, что же здесь происходит и чего опасаться."
Разве что, Слуга мог бы остановить распространение этой "заразы" (отчего-то походившей на проклятье, которое превращало кожу в древесную кору — Талиесин, коснувшись её палочкой, которую создал впопыхах, ощутил её твёрдость, сопоставимую с таковой у какого-нибудь векового дуба), применив чары, но тело "одеревенело" уже слишком сильно.

Переведя взгляд на Лансера, чуть нахмуренный, он мотнул головой, явно показывая — надежды нет.

Впрочем, воплотив в руке кроту, всё в том же сидячем положении Кастер сыграл несколько нот, чтобы подобрать нужную тональность. Кажется, в ход пошёл его личный навык "Воспеватель королей", дабы улучшить убедительность слов своего напарника и при этом не спровоцировать на них гнев толпы.
— Полоцкий князь в разных землях бывал,
И много на свете чудес повидал,
Услышьте же, люди,
Голос его.
Тот, что пронзает тьму.
Тот, что принесёт свет.
Услышьте же
Слово его.

— А у Вас язык остёр, как терновые ветви, господин, — всё так же неунывающе, больно бодро вещал "король бардов", даже коротко и несколько шутливо поклонившись, — Но мне по душе, что подобная ситуация не погасила в Вас огня энтузиазма.

И правда, магической энергии здесь было хоть отбавляй — несмотря на явное обилие магической энергии в самом его сосуде Слуги, валлиец ощущал себя несколько... неприятно. Чем-то всё это напомнило Кастеру присутствие леди Морганы ле Фэй, с которой ему приходилось сталкиваться в бытие бардом при дворе короля Уриенса Регедского; это ощущение было похожим, но как будто распространялось на всю территорию леса. К счастью, сама дорога не привела к проблемам, но вот на площади...

Изначально на колкость князя бард трёх королей не ответил, но уже позже Талиесин, пусть и запоздало, но всё же ответил, покачав головой и поддержав, кажется, тот же настрой, что был и у его мрачного напарника, разве что не присвистнув для полноты картины (видимо, Кастер всё же имел совесть не делать так при несчастных людях):
— Вестимо, и деревьев для этих целей станет вскоре хоть отбавляй.

И правда, ситуация неутешительная — паника, царившая на площади, раздражала, нестройные голоса, шум и гам были тут и там, создавая неприятную какофонию звуков. Пустота, человек, обращающийся в древо... Талиесин тяжело выдохнул, кажется, не ожидав подобного зрелища. Перебранки в толпе словно отошли на второй план, когда мужчина воплотил в руке тихим валлийским "резать" небольшой кинжал, чтобы срезать немного коры. И, получив её, нахмурился — даже простая попытка получить небольшую чешуйку от "кроны" вызвала кровотечение — словно Кастер сейчас отрезал от покойного кусочек плоти. Поэтому на слова Всеслава Слуга запротестовал.

— Кажется, его кожа сама стала корой. Срезать не получится, я только что проверил. Дальше обращение не продлится — этот юноша уже отдал Господу душу.

Но возражать против допроса Кастер не стал. В конце концов, сейчас слова его спутника должны казаться окружающим максимально убедительными, и противиться сейчас тому, у кого волей-неволей имеется авторитет, не имело смысла. Так что, мгновенно вновь сменив выражение лица на всё ту же непроницаемую улыбку, бард поклонился.
— Если таков Ваш приказ, князь, — и с тем уже направился к тем людям, которых сейчас следовало расспросить. Значит, сестра и один из местных жителей... что же, хорошо. Хотя, кажется, бард уловил одну любопытную деталь, о которой говорила та женщина.

— Прошу прощения, госпожа, но что за "проклятье леса"? — решил поинтересоваться Кастер, на что его собеседница тут же недовольно нахмурилась.
— Сразу видно — не местные, — проворчала женщина, — В Ноттингемском лесу люди пропадают, заблудившись, и почти не водится зверья. А те, кто возвращались, говорили о летающих фонариках в тумане. А туман густой-густой, ни зги не видно... но все они померли, — та вновь переводит взгляд на своего брата, полный то ли горечи, то ли отчаяния, — Думала, сказки это всё, чтоб детей пугать. Но так стало после того, как этот боров шайку разбойников разгромил. Главаря повесил, а тела его приспешников на стенах свесил, чтоб другим разбойничать неповадно было...

Кажется, Талиесина такое подробное описание событий и впрямь заинтересовало — он даже немного наклонился и чуть нахмурился, выдавая сосредоточенность — и по старой привычке записывал кусочком уголька всё, что слышал, в материализованную при помощи чар книжку из пергамента в мягком переплёте, чем-то похожую на современные Халдее блокноты.
— А парнишу того Робином Гудом звали. Я его ещё мелким помнила, странный он был. Говорил, мол, фей видел. Но жалко его было...

На секунду Кастер обернулся к своему напарнику. Пусть про Робина Гуда он слышал уже в самой Халдее, но в его эпоху благородный разбойник ещё не существовал, а лично встречаться валлийцу с ним не доводилось. Поэтому Талиесин очертил услышанное имя кружком, после чего сделал лёгкий кивок в знак благодарности.

Пока Кастер опрашивал тех, на кого кивнул Лансер, шериф Ноттингема, кажется, мало горел желанием идти на контакт. Пусть даже воздействие Кастера и стало для всех собравшихся более убедительными слова полоцкого князя, мужчина, и правда выглядевший весьма грузно и тучно, лишь раскраснелся — не от от злости, не то от стыда.
— А ты кто таков? — проворчал шериф, хотя и, будучи просто недовольным, он не излучал открытой враждебности, — А девка эта врёт всё. Я про проклятье ничего не знаю! — впрочем, несмотря на явно красное лицо, вряд ли он лгал, но, как минимум, он действительно не знал, о каком проклятье речь, — Хотя был смутьян один, повешен намедни со своей шайкой за разбой. Даже сдох не сразу, долго ещё дёргался да изрыгал из своего поганого рта проклятья.

Отредактировано Taliesin (2022-10-25 00:33:41)

Кажется, зоркий взгляд Кастера уловил реакцию напарника на его заключение — и правда, мало приятного в том, чтобы буквально начать превращаться в дерево. Впрочем, ещё заставший Эпоху Фей, бард слегка нахмурился — это ведь явно были не обычные чары. А сколько мифов существовало, где человек по итогу превращается в древо? Да великое множество! Как и обратный процесс наверняка существовал.

(По крайней мере, Мудрость ему подсказывала нечто подобное, но окружающая атмосфера словно не давала ему копнуть глубже и преисполниться познанием. Какая жалость).

Талиесин лишь вполуха слышал бормотание Лансера, тем временем обдумывая услышанные от сестры жертвы показания. Теорий можно было построить множество — всё-таки, как говорил мистер Холмс, свидетели зачастую являются не самым надёжным источником информации, возможно, из-за того, что свидетельства зачастую совмещали в себе и всеразличную субъективщину, иногда идущую вразрез с реальными фактами.

"Стоит ли уделять внимание истории Робина Гуда, которому в этом мире не суждено стать легендой?"

Впрочем, этот вопрос можно отложить до лучших времён — рановато делать выводы, информации безумно не хватало. Слуга лишь коротко бросил взгляд на правителя Полоцка, убедившись, что тому от него ничего не надо, после внёс парочку записей в свой "блокнот", видимо, чтобы не забыть какие-то выводы или детали. Однако Кастер вскоре отвлёкся от своего занятия, когда по коже словно прошёлся электрический ток.

"Как много маны разом... как будто кто-то-"

Мысль, правда, окончить Талиесину было не суждено — услышав приказ, подхватил "поленище", ещё таковым полноценно, правда, не ставшее, разместив на плече для собственного удобства, и юркнул в открытые врата следом за своим товарищем, скинув ношу со своего плеча тут же, как только послышалось поручение заняться телом.
— Занятные спецэффекты, — негромко, вполголоса подытожил Кастер так, чтобы слышал только Лансер (по крайней мере, вряд ли князь будет задаваться вопросами о том, что такое эти "спецэффекты" и съедобно ли оно), — Допрос? — решил уточнить Слуга несколько буднично, — Интересно, как могут быть связаны казнённый разбойник и некое "проклятье леса"?..

На секунду Кастер остановился, замерев. Осознание? Или, может, идея? Но отчего-то эта мысль не вызывала если не беспокойство, то определённое напряжение.
— Но ещё интереснее — правда ли этот Робин Гуд видел фей?

Отредактировано Taliesin (2022-10-30 00:42:02)