Легкие шаги не спасали от легко позвякивания им в такт брони, однако воин все равно целеустремленно двигался по коридорам Халдеи. Несмотря на достаточно позднее время суток, когда часть персонала собиралась идти спать, а другая только заступать на ночное дежурство, его в любом случае слабо волновал издаваемый шум и то, насколько он мог кому-то там помешать. Так или иначе, но это место просто кипело активностью, никогда полностью не останавливаясь и тем самым напоминало о временах далекого прошлого.

С кривой усмешкой Райдер вспоминал лагерь ахейцев под стенами Трои, на берегу моря. Везло тем, кто не стоял на посту, вынужденным следить за подходами, ведь отважный Гектор мог выбросить такой фокус и пойти, например, на приступ. Ему явно не сиделось тихо-мирно в обороне. Другие же обитатели, впрочем, также сложа руки не сидели – кто-то оттачивал мастерство сражения, кто-то боролся забавы ради, а кто-то просто пил вино и развлекался с наложницами. Ахиллес, конечно же, часто бывал в их числе!

Царевич на несколько мгновений прикрыл глаза, с удовольствием вспоминая Бресеиду. Впрочем, пришедшие следом мысли об Агамемноне и гибели Патрокла, вернули его в реальность, заставив недовольно поморщится. Один из временных Мастеров в процессе своего неумолкающего потока слов, что в его понимании считалась «беседой», упомянул про комнату отдыха, оборудованную панорамным окном, при этом пожаловавшись, что снаружи все равно равнина да снег, и смотреть то не на что. Глупый, но что взять с пресытившихся людей этой эпохи?

Занятый размышлениями Райдер сам не заметил, как достиг намеченной цели, в недоумении остановившись перед дверью. Но оно быстро прошло, моргнув, воитель прошел внутрь.

Да, покой нам только сниться. Не то, чтобы Ахиллес действительно думал, что в таком месте не будет никого, но крайне на такой исход надеялся, принимая во внимание удаленность данной комнаты как минимум. Однако реальность вновь щелкнула надменного царевича по носу – тут сидела женщина, и, если судить по ее «компании», ретироваться в ближайшее время не собиралась. Фесалиец задумчиво потер подбородок, но раз все сложилось таким образом, то наличие здесь героя троянской войны будет только ее проблемой.

Пусть волшебница не отреагировала на открытие двери, если и заметила, но на скрип доспехов удивленно повернулась. Встретившись с ней взглядом, Ахиллес с энтузиазмом ударяет себя в приветствии по нагруднику, не думая, впрочем, и открывать рот. Царевичу интересно, как она отреагирует на пришествие героического духа. Все Мастера делали это разному, пусть в целом их и можно было разделить на несколько «категорий». Закончив с формальностями, Райдер прошел к большому окну и вгляделся в темноту по ту сторону.

Отредактировано Achilles (2022-06-16 17:17:42)

Несмотря на максимум затененный свет комнаты, даже глазам героического духа потребовалось некоторое время, прежде чем он смог различать отдельные элементы пейзажа за окном, а не просто ломанные неясные линии, будто выведенные на холсте рукой неумелого ученика. Если смотреть достаточно долго, можно даже увидеть слабое сияние отраженного снегами света. На чернильном куполе проглядывали звезды, и чем дальше – тем больше, будто они понемногу переставали стесняться своего незваного зрителя и решили предстать во всей своей красе.

Если подумать, раньше Ахиллес никогда особо не обращал внимания на небо, разве что только в детстве, слушая истории Хирона о созвездиях. День чаще был занят войной, а ночью находились куда как более интересные занятия. Пить с Аяксом и Одиссеем, играть в кости со своими воинами, или разделять ложе с Бресеидой, например, или другими. С тихим скрипом кожи облаченная в перчатку ладонь Райдера медленно коснулась поверхности стекла. Один удар – и преграда разлетится мириадами осколков, а внутрь помещения ворвется злой северный ветер, разбрасывая все вокруг и унося старые пыльные запоминания.

Эта мысль показалась царевичу занимательной, но он благоразумно отложил ее до иного случая. Ахиллес прикрывает глаза, хищно улыбаясь своему отражению в ответ на голос незнакомой волшебницы. Разве похоже, что ему требуется компания? Вопрос скорее риторический. Да и с другой стороны – неудивительно пытаться заговорить с человеком, что сам пришел к тебе, пусть даже этого не подозревая. Особенно, если ты страдаешь от скуки или печалей. Пусть взгляд, брошенный на женщину, и был кратким и поверхностным, но суть ее состояния воин уловил. По крайней мере, ему так казалось, слишком часто его самого охватывали подобные чувства.

- Хм? Думаю, ты ошиблась, женщина, имея в виду Гекату. – Наконец нарушил молчание царевич, когда пауза стала совсем уж гнетущей. Но почему бы им немного и не поиграть? – Но в сути, пожалуй, угадала. - После слов волшебницы тишину нарушало лишь позвякивание, шуршание ткани да дыхание женщины. Ахиллес, тихо посмеиваясь, одернул себя, заметив, что вслушивается в эти звуки и давно не обращает внимания на ночное небо. Придав лицу скучающее выражение, мужчина неспешно и немного лениво развернулся, прямо и оценивающе взглянув на свою нечаянную собеседницу.

– Я Слуга класса Райдер, как ты впрочем уже это знаешь. – Что бы покрыть разделяющее их расстояние ему хватило нескольких шагов. – Матильда. Кастелл. Хм. – Чуть склонив голову к плечу, царевич с задумчивым видом будто пробовал чужеземное имя на вкус. Но сценка не продлилась долго, взяв стоящий на столе бокал, он с интересом посмотрел на содержимое. - Не могу отказать такой красивой женщине, тем более что раз я уже здесь. – Со смехом воин вернулся к окну, правда на этот раз стоя лицом к собеседнице, Слуга сделал слабый глоток, прикрывая глаза. Прошло некоторое время, пока фессалиец задумчиво обдумывал расцветающий букет. – Да снизойдет к нам благословение Диониса этой ночью. Я – Ахилл, сын Пелея!

Отредактировано Achilles (2022-06-16 18:03:18)

- Я имел ввиду именно то, что имел. Не нужно играть со мной в софистику, женщина, тебе не встать рядом с Одиссеем даже за все отпущенные богами жизни. – Возможно речи фессалийца могли показаться грубыми, однако он и в мыслях не имел желаний оскорбить свою собеседницу. В подтверждение этому Ахиллес глядел на волшебницу с легкой насмешливой улыбкой. Уж за свою пусть и не самую долгую жизнь Райден наслушался царя Итаки вдоволь, и еще не нашел того, кто мог бы в этом потягаться с данным греком. – Я не встречался с Артемидой, но вот Афина не раз стояла за моим плечом.

Складывая руки на груди, мужчина возвращает взгляд к окну, а недавняя улыбка будто примерзает к губам, создавая лишь пустую видимость. И в самом деле, Ахиллес был удостоен внимания богини, но в последний раз все закончилось его поединком у ворот Трои. Издав тихий неопределенный недовольный звук, толи рычание, толи ворчание, царевич, блеснул золотом глаз, возвращаясь к действительности, раскидывая руки в стороны и оскаливаясь.

- Бойтесь данайцев… - Довольная полуулыбка, когда ему удается похвастаться услышанной поговоркой. - О эта удивительная эпоха! В этом удивительном подобно Олимпу месте может случиться что-то и более необычное. – Райдер одним глотком приканчивает содержимое своего бокала. Слишком насыщенно, излишне горько, очень неестественно. Несмотря на очевидные его преимущества и качества, вино, что он распивал со своими друзьями и воинами многие сотни лет назад было воину гораздо больше по душе. Звенели кубки в наполненной кострами ночи, над лагерем ахейцев летели песни и брань. Но даже это было ничто по сравнению с тем напитком, что когда-то в первый раз вручил ему Хирон.

- Неплохо, для вашей захудалой эпохи. Но прими мою благодарность.  – Крутя тонкий хрусталь в пальцах, фессалийский царевич нахально улыбается, глядя в глаза. – Не стоит, ведь это просто совпадение? Пока мои планы вполне меня удовлетворяют. – В ответ на салют волшебницы, Ахиллес повторяет жест, демонстративно держа бокал перевернутым. Пусть это вино не совсем то, что ему по вкусу, это еще значит, что от него нужно отказываться.

- Истории? Я больше предпочитаю их творить, но. – Выждав паузу и задумчиво разглядывая Матильду, Райдер все же согласно кивнул, вновь приближаясь к дивану. Поставив свою ношу на стол, воин расслабленно откидывается, опустившись на указанное место. – И о чем же ты хочешь услышать, колдунья? Как уединялись мы с царицей амазонок? Или как горел взятый моими мирмидонянами город? А быть может о том… Как я погиб, в блеске славы и крови, своей и врагов? – Запрокидывая голову на спинку, царевич легко и звонко смеется.