Ночь издревле прельщала человеческие умы и, даже будучи Слугой, Лорелей – не исключение. Ночами в вечно живой Халдее воцарялось удивительное спокойствие, а большего в столь чужом для мстительницы месте жаждать было глупо. К тому же, Слугам не нужен сон – на изящном лице нет ни тени усталости, ни следа от разрешенных сингулярностей. Словно Лорелей только что вышла из круга призыва, только-только покинула Трон. Элегантная, грациозная, изящная. И все же сознание требовало отдыха.

По обыкновению, Лорелей не испытывала ни малейшего желания сидеть у себя в комнате: это не приносило ни расслабления, ни утешения, ни чего-либо еще, а потому лучшим вариантом для Авенджер казалось покинуть выделенную ей коробку и вместе с книгой отправиться на поиски чего-то лучшего.

Не придумав ничего более оригинального, чем ближайшая комната отдыха, Лорелей двинулась в путь, закономерно настораживаясь. Коридор практически не освещен, утопая в легком полумраке. В этой плохо различимой темноте выделяется лишь узкая дорожка голубоватого света да странные звуки. Кажется, словно бы отдаленные, незнакомые голоса вперемешку с музыкой. Телевизор? Неужто кому-то не спится в столь поздний час? Может, все же послышалось? Дева Рейна чуть ускорила шаг, чтобы проверить; надежда, как говорят, умирает последней, но похоже удача была не на ее стороне: в комнате отдыха действительно шел телевизор.

Разочарованная, Авенджер на секунду замирает в дверном проеме, скорее оценивая ситуацию, чем пребывая в нерешительности. Предназначенное для проведения досуга помещение занимал всего один человек. Пожалуй, это не должно принести проблем: тихо хмыкая, мстительница все же решила войти. Не отступать же ей из-за какого-то… какого-то… Мастера! И чем он только занимается тут в одиночестве в такое время…

С ней здороваются – Авенджер гордо игнорирует само присутствие мужчины, куда больше внимания уделяя даже той машине с безвкусным фильмом – как вообще можно это смотреть? Без настроения Слуга падает в кресло, открывает книгу, пропуская мимо ушей очередное замечание (мнение незнакомца ей неинтересно от слова совсем). Ее идиллия, по сути, заканчивается так и не начавшись: переворачивая страницу за страницей, речная колдунья ощущает как текст плывет, сливаясь в одно сплошное полотно, слова теряют смысл. Звук телевизора отвлекает наравне с непонятными шуршаниями, не давая полноценно погрузиться в чтение, чужой Мастер все не собирается уходить. Бесит, бесит, бесит. Так дело не пойдет.

Лорелей уже собирается уходить, но нечто все же привлекает внимание девушки, заставляя несколько задержаться: за ней наблюдали. Слуга чувствует это кожей, про себя улыбаясь, и продолжая как ни в чем не бывало листать книгу, уже и не пытаясь уследить за текстом.

Да, Авенджер была красива, но, что страшнее, она прекрасно осознавала свою красоту. Стыдиться девушке было нечего и, в другой раз, быть может, Слуга даже спустила бы маленькую шалость парню с рук. В конце концов, как может обычный маг устоять пред девой Рейна? Что при жизни, что в посмертии, Лорелей всегда притягивали чужие взоры. Ее внешность вызывала зависть у женщин, восторг и желание у мужчин, никого не оставляя равнодушным, но этот юноша… Сначала он обращается к ней подобным образом, а после смеет пялиться? Да кто вообще знает что у него в голове? Довольный такой еще… Он что, потешается над Авенджер? Возмутительно!

Она не закрывает книгу, не меняет позы, о нет. Месть – блюдо, которое подают холодным, оттого Лорелей терпеливо, с легкой улыбкой, выжидает пока незнакомец вновь поднимет на нее взгляд, великодушно позволяя отметить что-то на бумаге. Кто знает, возможно, это последнее, что он запишет в своей жизни.

Ждать приходится недолго: чем бы там не занимался этот проходимец, это явно требовало созерцания девушки, а потому уже вскоре кошачьи глаза цвета раскаленного золота в мгновение встречаются с карими, смотрят будто бы в душу. Неотрывно, долго, без нотки смущения – Лорелей словно играет в гляделки, торжествуя, будто поймала незнакомца за чем-то крайне неприличным. 

– И кто бы говорил о грубости, извращенец~

Подпись автора

какие услуги, такие и цены

Похоже, Авенджер имела дело либо с поражающе глупым, либо с поражающе храбрым человеком: другого объяснения такому поведению речная колдунья пока не видела. Словно бы Лорелей не услышали вовсе: оказавшись застигнутым за подобного рода непотребством, мужчина не принес ей извинений, не попытался даже оправдаться, продолжая пожирать мстительницу взглядом. Теперь, правда, стало понятно: брюнет не пишет в блокноте, нет. Карандаш был нужен ему для рисунка, и нехитрое занятие поглотило Мастера полностью. При жизни речной колдунье доводилось созерцать подобное: горящие своим делом люди очаровали невольно и ненамеренно, и это очарование подчас было даже прелестнее, чем ее собственное.

Разумеется, не в этом случае.

Весь помятый, так смотрит, бормочет что-то с карандашом в зубах, говорит сам с собой. Извращенец, точно извращенец. И он ещё будет ей приказывать? Внутри что-то вспыхивает, заставляя Лорелей напрочь забыть о том, что она пришла сюда почитать. Ни один временный контрактор не обращался с ней подобным образом, да что там! Даже Слуги в большинстве своем не отличались такой наглостью.

Разумеется, она могла бы приказать ему прекратить: мужчина не походил на первоклассного мага и вряд ли посмел бы ослушаться, да только слух Авенджер в этом бесконечном монологе цепляется за нечто, способное привлечь ее внимание. Почти закончил? Несколько секунд танцовщица колеблется: вопиющую наглость нельзя оставлять безнаказанной, но любопытство, в конце концов, побеждает.
Лорелей фыркает, но все же садится так, как попросил мужчина (пускай просьбой назвать это можно было только с огромной натяжкой), проявляя еще немного великодушия, правда, не скрывая нарастающего недовольства, взглядом прожигая в незнакомце дыру.

Пара минут тянется, словно вечность, пока наконец, Мастер не произносит заветное «Готово!», давая своей случайной модели расслабиться и закрыть книгу. Может сейчас Лорелей и согласилась на поставленные условия, но лишь потому что сама так захотела.

– Умничка? – Лорелей звонко рассмеялась: такая искренняя и простая похвала, подумать только. Авенджер знала: отношение к Слугам в Халдее разнилось от Мастера к Мастеру. Кто-то считал призванных духов не более чем инструментом или оружием, другие, напротив, относились с трепетом и уважением к героям человеческой истории, третьи и вовсе жаждали обрести в своих подопечных друзей. Неужели этот чудак относился к последним? И все-таки использовать столь нелепую характеристику…

«Дурак»

– Мы говорили о том что ты больной извращенец и слишком много себе позволяешь. Довольно грубо, знаешь ли, пялиться на девушку, даже не спросив разрешения, – возможно, ее собеседник и правда успел упустить нить их нехитрой беседы, да только вот Лорелей не просто так была Авенджером: любая нанесенная ей обида откладывалась в памяти, хотела того сама речная колдунья или нет, и наконец получив возможность высказаться, мстительница не собиралась просто задавать вопросы, решив выложить все, что думает, не скрывая обиды вперемешку с раздражением в тоне.

Ей, правда, все с той же наивной простотой показывают изрисованную страницу блокнота – Лорелей поначалу хмыкает, гордо отворачивая мордашку, сложив руки на груди, но любопытство оказывается сильнее уже во второй раз за вечер. В конце концов, хоть ее легенда и вдохновляла мастеров не только слова, но и кисти, при жизни речной колдунье не довелось поучаствовать в подобном напрямую. От того не проходит и минуты, как Слуга все-таки неохотно, скептически вглядывается в изображение, будто бы без интереса рассматривая рисунок.

В изобразительном искусстве она смыслила крайне мало (музыка все же была девушке ближе) – этих знаний точно не хватило бы, чтобы оценить представленный рисунок с профессиональной точки зрения, однако выражение лица танцовщицы все же невольно смягчается, а в глазах на секунду мелькает что-то кроме извечного недовольства и холода.

Уверенные линии составляли реку, поля, скалистый берег, словно бы обрамляя девичий силуэт с книгой: на рисунке точно изобразили Лорелей. Те же волосы, те же изящные черты лица, нет, разве что, нарастающей ненависти – образ, запечатленный Мастером, казался колдунье нежно-печальным, вызывая внутри болезненные воспоминания.

– Должна признать, получилось... Недурно, – после длинной паузы, наконец, начинает девушка в легком смущении, жалея, что сейчас ее лицо не скрывает вуаль. Делиться ощущениями с чужим Мастером дева Рейна более не желала, и даже то, что рисунок приглянулся Слуге, не отменяло неподобающего поведения незнакомца – Лорелей жаждала восстановления справедливости, и, кажется, у нее наконец появилась идея.

– Решено, я это забираю, – словно само собой разумеется, Авенджер протянула раскрытую ладонь, ожидая блокнот.

Подпись автора

какие услуги, такие и цены

Кажется, со второго раза Слуге все-таки удалось достучаться до сознания собеседника: вместо глупых попыток указывать ей, зазвучали долгожданные ответы, пускай, кажется, причина ее веселья не была понята мужчиной от слова совсем (Лорелей, впрочем, не спешит объясняться).

– Мерзкая привычка, – недовольно комментирует дева Рейна, чуть морща нос, наблюдая за струйкой дыма и маленькой точкой огонька, выделяющимися на фоне тусклого освещения комнаты. Куда больше ей нравятся свежие ароматы – запаха сигарет в этом списке нет, но, как известно, люди любят то, что способно их погубить; девушка убедилась в этом на собственной шкуре.

Она расслабленно откидывается в кресле, закидывая ногу на ногу, позволяя себе тихий смешок: художник и правда так наивно надеялся отделаться обычным "прости"? Впрочем, со скуки Лорелей позволяет мужчине продолжить свои скомканные, несвязные попытки оправдаться, не перебивая, улыбаясь на его слова. О, разумеется она имеет право злиться, да только вот слышать это от кого-то со стороны мстительнице доводилось нечасто: не все принимали выбранный ею путь и ход мыслей, да и класс, в котором речная колдунья была призвана, производил на окружающих определенное впечатление, заставляя, по крайней мере, подумать, а стоит ли связываться с девой Рейна.

– Вот как~ Неужели я настолько тебе приглянулась? – Авенджер вновь улыбается. Хитро, по-кошачьи сверкает золотом глаз, практически не ожидая ответа, желая лишь пуще прежнего смутить собеседника или, быть может, просто оценить его реакцию. – Допустим, я принимаю твои извинения. Но ты все равно извращенец, – практически сразу безапелляционно заявляет девушка, однако аура недовольства, до этого так давящая на художника, постепенно сходит на нет.

И снова эта наивная радость. На простую похвалу незнакомец оживился, словно щенок, заслуживший угощение, смущаясь лишь самую малость, заставляя скептически вслушаться в последующие слова. То есть, мужчина хочет сказать, что изначально рисовал не для себя, а для нее?..

«Что за бред? И он надеялся, что я в это поверю?»

Наверняка же придумал эту глупую отмазку на ходу, чтобы хоть сколько-нибудь задобрить Авенджер, тем самым избегая ее гнева. Нельзя сказать, правда, что план был полностью провален – в конце концов, заполучив рисунок, красавица заметно смягчилась: с ее изображением больше не сделают ничего непристойного!

Мужчина тем временем подходит ближе – Лорелей поднимает на него взгляд, изучая Мастера более внимательно, правда, без лишнего любопытства. Так смотрят, скажем, на вещь перед покупкой, но никак не на нового знакомого: оценивающе, с долей интереса, словно бы параллельно размышляя о чем-то своем. Высокий (наверное, лишь немногим ниже Азар), растрепанный, со шрамом на щеке – в ее краях такие мужчины были редкостью, однако Халдея собрала в своих стенах самых разных людей, удивляться уже не приходилось. Мстительнице бесцеремонно жмут руку, нарушая личное пространство пуще прежнего. Танцовщица лишь тяжело выдыхает: Виктор вел себя так, словно вырос где-нибудь в лесу и об этикете знает лишь понаслышке, крайне нечасто применяя эти знания на практике.

«Простой, как табуретка»

– А ты совсем не умеешь обращаться с девушками, да? – став заложницей обстоятельств, колдунья легко отвечает на рукопожатие, аккуратно высвобождая свою ладонь после, принимая рисунок и снова его рассматривая. На этот раз необходимости скрывать любопытство нет – тонкие пальцы удерживают бумагу аккуратно, почти что бережно, пока золотые глаза изучают каждый штрих все с той же нежной печалью. За то короткое мгновение, что прошло в ожидании, в изображении не изменилось практически ничего, кроме, разве что, появившейся подписи на обороте страницы. Романтично-глупая, она заставляет девушку в очередной раз окинуть Виктора взглядом, полным сомнений, на этот раз благо никак не комментируя ни почерк, ни содержание.

Как бы Лорелей не относилась к художнику, испортить такой подарок было бы совсем дурным тоном – Авенджер укладывает листок между страниц, задерживая взгляд еще на секунду, и закрывает книгу. Она откладывает издание в сторону – даже теперь, когда рисунок был закончен и позировать более не требовалось, дева Рейна крайне сомневалась, что новый знакомый так спокойно даст ей почитать:

– Авенджер, Лорелей, – разумеется, ему уже был известен ее класс, как и любому другому Мастеру, но это «Мститель» было столь же неотъемлемой ее частью, сколько данное ей имя. Иной раз казалось – единственной.

– И что же… Мастер забыл тут в столь позднее время? Неужто поджидал красавиц для своих рисунков?

Подпись автора

какие услуги, такие и цены