Ситуация не самая благоприятная.

Сквозь зубы беловласая ведьма изрыгает проклятья вперемешку на "умерших" языках, сжимая ладони в кулаки и едва сдерживая гнев. Чужая худая фигура падает на уложенную камнем мостовую, заливая кровью землю. Всё произошло так быстро, что колдунья подбегает к телу по наитию, тщательно, но тщетно пытается уловить пульс на сонной артерии. Какая глупость и трата времени.
— Сэйбер, оттащи этот труп в переулок. — командует ведьма явно напряжённо — того и гляди, сама обнажит зубы и загрызёт за ослушание, — Придётся от него избавиться.

— Если честно, я безумно хочу спать. Зачем меня разбудили в такую рань?

Ведьма сонно потирала глаза, поправляя наскоро надетый воротник-жабо и чуть одёргивая за низ жилетку, но даже так она старалась выглядеть в первую очередь изящно и благородно в чужих глазах. Было ли это комплексом? Определённо нет — мнение окружающих колдунью интересовало в последнюю очередь. Однако бонус в виде приза зрительских симпатий тоже был неплохим подспорьем для женщины, уж очень любившей внимание к своей без сомнения очаровательной персоне. Хотя явно неблагородно от неё, если приблизиться, несло кровью, смешивавшейся своим металлическим запахом с духами с запахом корицы и сандала.

Взглянув на своего напарника, с которым Мод обменялась лишь кивком в знак приветствия — скупо, но колдунья не слишком-то хотела разоряться на подробные приветствия.
— Матильда Кастелл. — коротко представилась женщина... отметив, пожалуй, что лицо этого Слуги выглядит довольно... приятно и знакомо. Мешки под глазами свидетельствовали явно о напряжённой жизни, но могли ли они возникнуть у призванной Героической Души? Наверное, как бы то ни было, ведьма была предосудительна к представителям мужского пола даже спустя всё то время, которое она провела в Халдее. Даже вместо рукопожатия, которое ознаменовало бы хотя бы партнёрский жест, протягивает её изящно, но высокомерно — тыльной стороной, словно требуя почтения.

Интересно, ввели ли Сэйбера в курс дела касаемо того, что из себя вообще представляет по натуре жрица римских богов?

Впрочем, это неважно — ведьма хотела лишь выполнить задание и пойти на боковую после того ритуала, ради которого она провела без сна до самого рассвета. И потому без лишних слов, выслушав суть задания в полуха, направилась к капсулам рейшифта, где смогла хотя бы ненадолго закрыть глаза...

... Сегодня в Сараево было оживлённо — как и говорилось на инструктаже, проходил приём в Боснии и Герцеговине австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда и его супруги. Великолепный кортеж, счастливые люди... и ведь никто и не подозревал, что этот день станет трагическим, а после и втянет в жернова войны почти что полмира.

— Думаю, нам лучше отойти. Здесь слишком оживлённо... — негромко произнесла Кастелл, обращаясь к Сэйберу. Сайто Хаджимэ... женщина ещё раз обвела острым взглядом его лицо, выдававшее измученного работой человека, — Интересно, ты так часто не спишь, или это связано с нарушением работы сосудов? — аккуратно указав на область под глазами на своём лице, ведь тыкать пальцами в чужое даже по её меркам было невежливо, интересуется колдунья. Пока ничего не происходит, и всё идёт так, как обычно — парад практически в самом разгаре. Где-то там, за множеством людей, был слышен рёв моторов автомобилей — кортеж эрцгерцога проезжал мимо.

Наверное, стоит свернуть и срезать путь.

Вот только...

Хуже не могло быть.

— Так это и есть мальчишка, который должен был развязать Первую Мировую. — буркнула Кастелл, закуривая сигарету — нервничала, лихорадочно думая над тем, как и что произошло. Но осматривала она ранее голову мертвеца без единой тени брезгливости, ведь, когда копаешься во внутренностях из-за своей специализации, это становится столь же обыденным, как чистка зубов утром и вечером, — Не видел стрелка? Могу точно сказать, что стреляли откуда-то с крыш, судя по входному и выходному отверстию пули.

В голове роилось множество мыслей. Возможно, если пуля ещё на асфальте, можно было бы примерно понять, кто стрелял. Но такая точность пугала — дыра аккурат посередине лба наводила на тревожные мысли. Неужто кто-то знал, что руками этого человека запустится цепная реакция событий, словно эффект бабочки, чей взмах крыльев на одной стороне земного шара способен породить бурю на другом?

Эти мысли не давали покоя.

— И есть ли у тебя предположения? — решила поинтересоваться колдунья. На ряд вопросов ответ напрашивался сам собой, не самый положительный, но был ли в их ситуации выбор? — Хотя бы касательно того, как исправлять эту сингулярность.

Отредактировано Maude Castell (2022-05-21 13:48:42)

— Гадство. — негромко буркнула себе под нос Мод, осознавая в одно мгновение всю тяжесть положения. Мало того, что судьба решила подкинуть им такую подлянку, подобно подбрасыванию дохлой мыши под входную дверь, так ещё и чудом, должно быть, эта ситуация не привлекла внимание. Как будто время было идеально выверено, чтобы выстрел был совершён аккурат во время гула, волной пробежавшего по толпе.

Предложение Сэйбера колдунья выслушала — пусть даже в нём был резон, однако в этом сейчас не было необходимости. Пусть даже ведьма и никогда не выходила в сингулярности без своего плаща, оставаться совершенно одной для неё было самоубийством. Однако…
— Осмотри ближайшие крыши и возвращайся. — только и ответила на предложение Хаджимэ Кастелл, но голос её звучал нарочито небрежно. С другой стороны… Можно было бы найти какие-то зацепки, которые могли бы помочь найти убийцу. Откуда такая уверенность и меткость?

Однако о вариантах касаемо того, как поступить, кажется, лучше бы ведьма не уточняла. «Поднять»? Имел ли ввиду мечник некромантию? Однако, едва услышав сие вопиющее предложение, женщина презрительно скривилась, как если бы ощутила откуда-то зловонный запах.

— Даже не думай. Играть в божество и использовать это низкое искусство я не намерена. — выплюнула женщина недовольно, решительно отказываясь от, возможно, самого простого пути. Да, она могла использовать животных как своих фамильяров, используя базовые навыки некромантии. Но поднимать труп человека было не столько выше её сил и возможностей, сколько было против её принципов, — У меня есть несколько вариантов, как сделать так, чтобы этот парень, — кончиком мыска туфли она слегка поддевает голову трупа, слегка улыбнувшись, — сделал всё и без некромантии. Вернее… чтобы все думали, что он выполнил своё историческое предназначение.

Однако, даже если им удастся одурачить толпу, нужно, чтобы кто-то или что-то действительно убил эрцгерцога. Так, как нужно, лишь с минимальным отступом от сценария развития событий. Взгляд у колдуньи, однако, недобрый – её голову обуревали, по крайней мере, два возможных метода сделать «убитый Гаврило Принцип смог убить эрцгерцога Австрийского Франца Фердинанда». Интересно, на какой из методов Сэйбер будет готов пойти?

— И, знаешь, ты можешь сыграть в маленьком фарсе главную роль. Если согласен — изложу, если нет... будем думать, что делать.

Кажется, в до этого не слишком-то заинтересованных, но взволнованных неожиданностью глазах ведьмы стали появляться искры азарта. О, да, нечто подобное казалось ей любопытным и захватывающе интересным. Но ей нужно время, которого… как назло, катастрофически мало, судя по висевшим на кованых столбах набережной Аппель часам.

Но сначала всё-таки, придётся позаботиться о теле.

К счастью, побыть своего рода судмедэкспертом, собирающим улики, Кастелл могла бы вполне — знания анатомии были основополагающими в её магии, как и весьма базовые знания алхимии — для изготовления зелий. Если для женщины обычным «снаряжением» было обилие косметики, то Мод явно предпочитала носить больше зелий с собой в небольших колбочках или пробирках. Так что, быстро пройдясь взглядом по обилию сосудов, она с довольным видом вытащила один из индикаторов. Как минимум, чтобы проверить, чем был снайпер — человеком, или же Слугой.

«Если первое, вода не окрасится от обычного пороха…»

Откупорив зубами пробирку, ведьма осторожно перехватила скальпель, который также носила с собой, и сделала небольшой соскоб рядом с краями входного отверстия, бывшего практически на самом темечке – неудивительно, что смерть мгновенна.

Результат был неутешительным – раствор-индикатор окрасился в бурый, почти чёрный цвет. Однако, кажется, лицо ведьмы приобрело только ещё более заинтересованный вид. Голос её был почти воркующим и сладким — но вот явно нёс в себе дурное предзнаменование.
— Наш снайпер ещё и Слуга. Забавно, какой же ублюдок призвал его и решил принести нам лишних проблем~

— Безусловно.

Голос её уже не сквозил той неуверенностью, которая была изначально из-за столь неожиданно повернувшихся обстоятельств. Особенно, такой меткий выстрел… кто бы мог его оставить? Догадок было великое множество, которое можно было перебирать до бесконечности; для Кастелл это было равносильно тычку пальцем в небо, если бы она высказалась бы по этому поводу прямо сейчас. Возможно, на счастье Сэйбера, но в японских суффиксах, используемых при обращении, она понимала мало, поэтому, кажется, пропустила эту маленькую вольность со стороны мечника мимо ушей. Она махнула рукой своему спутнику, давая отмашку на его действия. Она лишь оставила у себя пару волосков с трупа на случай необходимости.

Когда её небольшое расследование было окончено, колдунья ещё раз взболтнула аккуратно пробиркой, вздымая в алхимических реагентах поблёскивающий, словно крошка чёрного металла, осадок; пока она не стремилась оборачиваться на голос Сайто, хотя с таким человеком, как ей казалось, стоило держать ухо востро. Улыбка вполне может оказаться наигранной, но…

Мужчины для неё — лишь вещь. Расходный материал. И даже сейчас она лишь призрачно давала ему свободу, не делясь всей информацией — не доверяла достаточно.

— Учти, что ты можешь оказаться в опасности, поэтому нужно глядеть в оба. — голос колдуньи звучал медвяно, но тут же обернулась вполоборота; в глазах её, на одну лишь секунду показавшихся золотыми, мелькнуло что-то зловещее. Всё-таки, следовало избавиться от тела раньше, чем его бы нашли, и уж тем более — раньше, чем могли бы заподозрить неладное.

Изящный взмах рукой был впору для благородного танца, но не для приказа ужасающим фамильярам-бабочкам с ядовито-розовыми крыльями показаться.

— Ешьте. Вам ведь давно хотелось крови~ — протянула всё также сладко ведьма, наблюдая, как её бабочки поглощают плоть трупа. Сейчас он им будет некстати, поэтому Мод не придумала ничего лучше, чем избавиться от тела. И, пока не осталось белых, словно отполированных, костей, ведьма наблюдала за процессом питания своих ужасающих фамильяров. И те уже вскоре летали подле колдуньи, закончив свою трапезу и окрасившись в вишнёвый, словно зловещий кровавый ореол, пока ведьма обливала кости какой-то жидкостью из колбы, — И то верно. Даже из погребального костра есть выход, покуда не вся кожа сожжена. — аккуратно присев на корточки, ведьма приблизила руку к костям, — Ignis non fumigant. — негромко произнесла Матильда, пропуская ману через свои магические цепи и заставляя кости воспламениться. Вряд ли кто-то заметит горящую груду костей, которая даже не чадила дымом, верно?

"Боги, примите его душу."

— У нас осталось мало времени. – наконец, произнесла ведьма, выходя из этого маленького проулка между домами, — Есть два варианта, которым мы можем последовать. Первый оставит меня без защиты, но так мы можем выманить стрелка, если его целью был именно наш «клиент». — начала колдунья, хмыкнув задумчиво, — У меня есть заготовка для зелья, которое позволит тебе принять облик нашего убитого. Осталось лишь добавить его волосы. Тогда тебе придётся убить эрцгерцога Франца Фердинанда и притвориться пойманным хотя бы ради исполнения основной цели, ради которой нужен Гаврила Принцип для Человеческой истории. — вещала колдунья задумчиво. План был прост, как пять австрийских шиллингов, но сейчас ведьма задумчиво подбрасывала монетку — свой мистический код и доказательство фактической власти над своим родом, — Есть и другой вариант: у меня есть одна вещь, которая позволит осуществить для всех зрителей этого фарса иллюзию, что этот человек ещё жив. И они видели его, убившего эрцгерцога Франца Фердинанда и его жену. Однако это будет всё ещё бесплотная иллюзия, не способная навредить физическому миру. От тебя требуется понаблюдать, не явится ли по нашу душу снайпер, а убийство эрцгерцога я возьму на себя.

Мод, кажется, говорила так, как обычно рассказывают отнюдь не план убийства монаршей особы, который должен повлечь за собой один из самых масштабных военных конфликтов, а словно говорила о погоде. Размеренно и спокойно, хотя на лице колдуньи можно было заметить лёгкую усмешку. Пренебрежение к людям уже давно укоренилось в ней, словно паразитирующая на стволе дерева омела, но женщину, кажется, это нисколько не смущало. Наконец, подойдя к месту, что в скором времени станет главной сценой их спектакля, ведьма обернулась с холодной улыбкой на устах.

— Я сегодня в хорошем расположении духа — так уж вышло, что ты импонируешь мне, Сэйбер. — в этих словах практически не было лжи; так уж вышло, что Кастелл была падка на галантность и вежливость, что редко встретишь у современных мужчин, но зато этот Слуга... по крайней мере, он не производил негативного впечатления, — Так что можешь выбрать что-то из предложенного мною, либо предложить своё.

Изучающий взгляд серо-голубых глаз колдуньи остановился на лице её спутника, в который раз отмечая, то выглядел он слишком уж расслабленно для таких идей и предположений с её стороны; даже если он и был самураем или кем-то в этом роде, она отчего-то не видела его последователем какой-либо школы — что, возможно, роднило его с призванным ведьмой Ассасином, — но могла явственно представить, как тот почти играючи лишает оппонентов жизни, словно это был какой-то пустяк. Впрочем, для Матильды, кажется, человеческая жизнь значила не слишком-то много, возможно, из-за того, что верила в плетение нитей судьбы Парками.

— Как благородно. — с беззлобной иронией, однако, отзывается Мод, протягивая ему руку, в которой она сжимала что-то металлическое. Скальпель. И сейчас она проводит подушечкой большого пальца по лезвию, не морщась от пробежавшего по спине электрического разряда, переданного нервными окончаниями. Алые капельки крови упали на мостовую, а взгляд вмиг окрасившихся угрожающим золотом глаз был острее этого скальпеля, — Но я привыкла ходить по лезвию ножа, потому что это весело. Так что не вздумай меня защищать лишь из соображения, что ты мужчина.

На секунду, наверное, мечнику могло показаться, что на одно мгновение в его теле мышцы словно были парализованы. Ей же — хватало с лихвой и силы мысли и желания на то, чтобы заставить его причинить себе боль за такую вопиюще наглую в её глазах мысль. Но зато этого бы хватило, чтобы понять, что спутница Слуге досталась крайне своенравная, гордая и решительная в своём отношении. И та, что не примет ту благородную защиту, которая подчас предписывалась в качестве обязанности мужчины по отношению к женщине.

"Увы, Сэйбер, но я не принцесса, которая нуждается в защите... а ведьма, что становится для любой сказки главной угрозой."

Впрочем, это было лишь небольшим представлением, вдовесок к тому, что она продемонстрировала со своими бабочками. Женщина негромко хмыкнула, деактивируя свои Мистические глаза и возвращая им их обычный, словно пасмурное небо, цвет, — Ты подкупил меня своей беззаботностью, признаю. И по этой причине я прощу в этот раз твоё... заблуждение касательно меня. — она улыбается, как ни в чём ни бывало, словно не бесновалась буквально мгновение назад. Как легко меняли направление её эмоции — ветреная ли она была? Или же такова была особенность её характера — слишком быстро менять маски? — Но в твоих словах есть зерно истины. Мои бабочки могут обмануть восприятие либо созданием галлюцинаций, либо оптической иллюзией, однако Слуги нечто подобное действительно могут преодолеть. — как-то вышло неутешительно, но Мод думала действовать из тени.

Ничто не мешает ей, по крайней мере, одурачить толпу, которая должна была стать лишь массовкой для главного зрителя. Но Кастелл тут же берёт Сэйбера за руку — и ускоряет шаг, едва сдерживая желание рассмеяться. Сердце стучит, как заведённое, и женщина тут же одним движением руки заставляет плотоядных бабочек, всё ещё летавших рядом с ней, скрыться с поля зрения, а другим — заставляет появиться призрачных бабочек, мерцавших в воздухе, то появляясь, то исчезая. Слежка — важный этап любого расследования.

— А ты против, чтобы оно на тебе работало? — с каким-то задором вдруг произнесла колдунья, наконец остановившись. Кажется, словно она была взбудоражена, но теперь могла видеть куда больше и дальше, и потому — спокойна. Она стряхнула несколько волосинок в фактически готовое зелье, нагревая склянку магией элемента Огня и доводя почти до кипения. А после протянула небольшую колбу с зельем, — Я часто делаю почти готовые зелья, которые требуют минимальной подготовки. Так что повезло, что одна скляночка с оборотным зельем у меня всё же завалялась. — произнесла колдунья. Кажется, все действия ведьмы были доведены до такого автоматизма, что и сама подготовка затратила минимум времени, — Я буду на подстраховке, твоя задача — сделать так, чтобы тот, кто не должен жить, явился в мир мёртвых. — и, сделав шаг прежде, чем накрыться своим плащом и скрыться с глаз, она оборачивается на секунду, говоря напутственно, — Да будет Фортуна на нашей стороне.

На пожелание удачи от Сэйбера ведьма даже слегка ухмыльнулась. Видимо, всё же у японцев тоже было в ходу почитание духов предков, которое имелось и у римских жрецов. «Да уберегут тебя лары, да помогут тебе пенаты, да благословят тебя маны». Она отсалютовала, приложив указательный и средний палец к брови и подмигнув, и удалилась прочь. На позицию наблюдателя, координатора всего этого действа, однако в то же время, используя собственную кровь, ведьма подготавливала чары — магический круг довольно сложного вида, в котором сочетались имена самых разных богов.

«Для взывания к Весте моё тело недостаточно чисто. Но вот воззвать к Вулкану, Марсу и Юпитеру я вполне могу.»

Историю творят её свидетели — из этого исходила Матильда, предлагая устроить это представление. Прекрасным местом в зрительном зале была та, что расположена выше всех, позволяя видеть всё как на ладони. Скрыв полностью своё присутствие при помощи плаща, в том числе для потенциального стрелка, женщина наблюдала за периметром, ожидая появление чего-либо подозрительного. Она должна была подстраховать Сэйбера, дабы в случае необходимости можно было или дать бой, или отступить.

Неподалёку встрепенулись птицы. Стайка ворон вдруг поднялась в небеса, издавая противное карканье.

— Посланники ли вы богов, или же предвестники несчастий? — пробормотала ведьма себе под нос, но тут же встрепенулась, увидев на здании, что было совсем неподалёку, человеческую фигуру. Мужчина со снайперской винтовкой, но с очертаниями арбалета, облачённый в военную одежду. Как, чёрт побери, он успел?.. Ведьма скрипнула зубами в явном негодовании, но тут же на её лице появилась ухмылка. Она не стремилась использовать свои Мистические глаза в этот раз, не зная ровным счётом ничего о своём противнике, однако провокации были её коньком. По крайней мере, даже её хрупкие женские руки могли что-то сделать в сложившейся ситуации. Он, наверное, слишком был занят выстрелом сейчас, чтобы обратить внимание на ещё одного участника в этой пьесе.

«— Наш-ла~, — сообщила Кастелл Сэйберу по ментальной связи, игриво растягивая слова. Как если бы это и впрямь было то, что её безумно порадовало, — Смотри туда, где загорятся небеса — там находится наш с тобою враг.»

— Все вещи являются обменом для огня, и огонь для всех вещей, точно так же, как товары для золота и золото для товаров. — шептала она заклятье, — Боги, свою кровь подношу я вам в жертву, склоняя смиренно голову. В ответ же молю о милости и помощи. Ниспошлите с небес кару огненную, дабы обрушить суд богов на голову нечестивцев, смеющих искажать Фатум. Восстановите разорванные нити Судьбы, и да выпрядут Парки новые нити взамен испорченных. — голос её становился жёстче, и в этот раз это была даже не совсем молитва — заклятье, что требовало максимального сосредоточения. А ещё — то, что следовало считать «Божественным наказанием».

Это был ещё не ритуал, но нечто близкое и столь же могущественное. В небесах сверкнула алая молния, и из них же снизошло пламя, со стороны напоминавшее гасты – кажется, было десять длинных, летевших на огромной скорости столпов пламени, которые ведьма ниспосылала на своего врага. Слуга, кажется, наконец обратил внимание на место, в котором было сейчас много магической энергии, казавшейся безумно плотной сейчас из-за магического круга, пылавшего языками пламени, но самой Кастелл уже там не было. Женщина лишь оставила бабочек для наблюдения, сама же спускалась бегом по лестнице — туда, где толпа должна была схватить фальшивого «Гаврилу Принципа».

«— А теперь иди к этому Слуге и отправь его туда, откуда он пришёл. А я окончу представление и попытаюсь выяснить, какая мразь за этим стоит.»

Отредактировано Maude Castell (2022-06-18 22:28:40)

Небо окрасилось кроваво-алым заревом; кажется, Кастелл ощущала, с каким трудом ей давалась поддержка этого заклинания, пусть даже не являвшегося Великим Ритуалом, но... тяжело нечто подобное поддерживать слишком долго без магической метки, исключительно собственными силами. Её магические цепи почти горели, вызывая покраснение кожи и некоторую испарину, и заставляя упрямо ухмыльнуться в ответ на эту боль, что сейчас пронзала каждую мышцу и каждый нерв. Редко ведьма заставляла себя тратить свою собственную магическую энергию, полагаясь на проведение ритуалов в рамках Церемониальной магии, когда собственный резерв маны остаётся нетронутым.

Облокотившись о стену здания, женщина негромко фыркнула, едва ли не выдыхая пар, и оттягивала ворот рубашки. Как же неудобно всё складывалось; хотя она по-прежнему следила за дуэлью на крышах при помощи своих фамильяров, но вмешиваться напрямую было бы делом гиблым — как, в общем-то, и тот факт, что она бы только мешалась на поле боя. Матильда, к счастью, не строила иллюзий касаемо своих сил и возможностей, лишь изредка демонстрируя возможности преодоления собственных границ, когда на то у неё были силы и возможности.

Крыши пылали, сожжённые огненными столпами, и языки пламени явно грозились приласкать и двух Слуг, что сейчас сражались на них, оставив следы от ожогов.
Мод лишь крепче сжимает запястье руки, на которой красным росчерком красовались её Командные заклинания. Конечно, можно было бы использовать её Мистические глаза, но для возвращения на поле боя она уже была на пределе своих возможностей.

Интересно, сочтёт ли Сайто её бесчестной, вот так грубо вмешивающейся в бой? Кастелл терпит достаточно долго, ощущая, как жар струится по телу — разнородность качества тоже была причиной, по которой Мод не слишком-то любила пользоваться собственными запасами маны; это вызывало подчас чудовищный дискомфорт, когда одни работали на пределах своих возможностей, а другие готовы были пропустить ещё магической энергии.

" — У меня есть важное дело. Арчер на тебе, Хаджимэ. "

Скорее бы закончить это дело — и Кастелл, наконец, собравшись с силами, набрасывает капюшон на свою голову, вновь скрывая себя для людских глаз.

— Мы почти предотвратили войну! — Мод явственно слышала негодующий голос буквально в десяти метрах от ратуши; двое мужчин, один из которых был облачён в военную форму, говорили на повышенных тонах, заставляя ведьму фыркнуть. Тело всё ещё болело, почти кипело, но дойти до них было для ведьмы почти что делом чести и гордыни.

— Вы говорили, господин Потиорек, что эта реликвия не должна подвести. — вставил свои пять австрийских шиллингов его собеседник, на что мужчина, судя по всему, и бывший Оскаром Потиореком, фыркнул с негодованием. Не вышло — а Арчер сражался сейчас с кем-то.

Матильда остановила руку со скальпелем, уперевшись лезвием в бок того, кого называли "господин Потиорек", снимая с себя капюшон и деактивируя свою маскировку.
— Какие интересные у вас разговоры, господа, — на родном немецком произносит ведьма, поднимая на них мрачный взгляд. Уж с обычными людьми она бы справилась без особых проблем, даже если те были военными, — И ради ваших игр меня разбудили в такую рань после ритуалов. Не думаете, что это несколько неуважительно с вашей стороны?

Мужчина, стоявший перед губернатором, уже готов был выхватить свой револьвер, но Кастелл перевела на него тяжёлый взгляд, вмиг налившийся золотом.
— Посмеешь заголосить — опробуешь на вкус свинец. — пригрозила колдунья, останавливая мужчину от слишком уж безрассудных шагов.

— Что Вам нужно? — уточняет Потиорек, едва желавший повернуть голову на колдунью, но был остановлен колющим ощущением в боку — лезвие заточенного до идеальности хирургического инструмента едва не впивается в кожу.
— Реликвия. — коротко обозначает Кастелл, — Грааль?
Кивок.
— Вы уже проиграли в попытках изменить будущее. Люди помнят лицо того серба. Война неизбежна — так что отзовите своего Слугу и дайте уничтожить Грааль. По-хорошему. — произносит с лукаво-ласковой улыбкой женщина.
Проигрыш был очевиден, а все попытки предотвратить первую масштабную войну пошли прахом. Однако мужчина пренебрежительно фыркнул — заставить губернатора признать поражение будет непросто.
— Ну уж нет. Я вновь верну всё, чтобы не было этой войны. — резко отозвался Потиорек, выхватывая висевшую на поясе саблю, — Матильда, явно не ожидавшая такого безрассудства, всадила заточенный до необычайной остроты скальпель в бок своему заложнику и отскочила назад от удара наотмашь, — Проклятые сербы пожалеют о том, что сделали, и о том, к чему привели их действия.

Матильда цыкнула — ситуация складывалась паршиво. Пусть даже Потиорек был ранен, но он всё ещё был сложен лучше неё, а Кастелл — ослаблена из-за вызванных ею столпов пламени. А уж использовать заклинания на глазах у людей... какая глупость. Не новую охоту на ведьм же она желает вызвать, верно?

Отредактировано Maude Castell (2022-06-28 14:10:59)

... а ситуация складывалась прескверно — Матильда, не обладавшая хоть сколько-нибудь боевым опытом вряд ли могла что-то противопоставить мужчине, не полагаясь на свои магические навыки; и впрямь, положение было совершенно невыгодным для волшебницы, которая ко всему прочему ещё и затратила огромное количество маны и держалась сейчас, преодолевая крайне сильную боль в теле. На коже проступила краснота пятнами и небольшая испарина на лбу — видимо, заклинание, пусть помогло привлечь внимание и, возможно, даже могло помочь Сэйберу в сражении против стрелка, но порядком истощило волшебницу, вызывая страшную боль. Словно сосуды вмиг превратились в реки пылающей магмы. Заполненная до краёв этим чувством, аккурат по самую кромку — пока ещё не переливается наружу, но опасность этого была велика. Так заманчиво... заманчиво накренить эту чашу, чтобы вся эта кипящая магма сожгла всё на своём пути.

Колени предательски дрожали — самое обычное тело, которое было подвержено боли, старости, усталости и иным слабостям бренного человеческого бытия казалось таким невыносимым и раздражающим. Из её уст слышались тихие, процеженные сквозь зубы проклятья на позабытых давным-давно языках — этрусский вперемешку с латынью, должно быть, создавали впечатление тарабарщины, но знавшая их до идеала колдунья прекрасно понимала смысл каждого звука, что срывался с её уст.

Кончик блестящего металла отполированной офицерской сабли был направлен в её сторону — пусть даже мужчина был ранен, он оказался достаточно крепок, чтобы не сразу сдаться от неловкого из-за неожиданной контратаки удара волшебницы. Как долго она продержится в ясности разума, прежде чем отдастся в покрытые вязкой чернотой руки безумия, подстёгиваемого болью и этой обжигающей нутро яростью? Матильда уже давно приучила себя все слёзы, всю эту боль переводить в гнев — такое родное чувство, которое колдунья давно научилась использовать как своё личное топливо, как мотиватор для большинства действий.

Чистейший, ничем не разбавленный концентрированный гнев.

— Ха... — натужно выдыхает колдунья, ощущая обволакивающий металлический привкус во рту. Кровеносные сосуды постепенно не выдерживали, но, кажется, ограничители, связанные с инстинктом самосохранения, давали сбой; после её голос срывается в хриплый, сдавленный, немного булькающий смех, — Упрямый ублюдок. Ты смеешь идти против Фатума... боги уже разгневаны и жаждут видеть твоё сердце в качестве подношения, дабы умилостивить их.
Было ли это бредом из-за магического истощения, или же ведьма говорила загадками — неизвестно. Но взгляд её был слегка затуманен — и она подходит, бесстрашно хватается за лезвие клинка — кровь рубиновой жидкостью, словно пролитое алое вино, льётся на асфальт из ран — лезвие прорезало кожу, но бесстрашие пополам с пугающим взглядом волшебницы явно не оставило даже бывалых мужчин равнодушными.

Рациональность оставила её окончательно, заменившись на нечто возвышенно-восторженное, почти экстатическое.

А ладонь всё увереннее сжималась, давая лезвию вкусить живой крови и плоти, пока она подходила ближе, сокращая расстояние до неприличия — металл, прежде отполированный, теперь был украшен свежей кровью, — и усмехается.
— Ты проиграл, губернатор. Тебе не предотвратить войну, а люди уже начали устраивать погромы. — голос срывался на полушёпот, — Если не скажешь... — подаётся близко, пачкая теперь кровью и его лицо вместе с частью воротника-стойки его мундира, — О, тогда молись богам, ведь я не не стану щадить мужчину. Побудешь ли ты моей добычей, м?~ Мне как раз нужны внутренности для предсказаний, а моим бабочкам нужна еда. Давай же, я дарую тебе безболезненную смерть, просто сдайся и скажи, где ты прячешь побрякушку~

Интересно, если Сэйбер всё же явится сюда... правильнее будет сказать, что следует спасти ведьму от губернатора Потиорека, который, кажется, смотрел на чародейку непонятным, близким если не к ужасу или панике, то точно ощущавший угрозу от женщины, взглядом, — или напротив, губернатора от ведьмы, кажется, из-за боли и кипящей злости абсолютно потерявшую связь с реальностью?

Отредактировано Maude Castell (2022-07-08 17:44:13)

Боль от пореза в руке не шла ни в какое сравнение с тем, как болело всё её тело. Словно сгоравшее изнутри, даже могло бы, наверное, показаться, что вскоре изо рта при каждом слове волшебницы будет выходить облачко пара как из носика только-только вскипевшего чайника. Ещё немного... и критическая отметка температуры тела будет пройдена, а магические цепи сгорят без возможности восстановления. Даже кровь, оставлявшая алые кляксы на мощёном камнем тротуаре, казалась до странного сгустившейся.

Лишь когда новым — вернее, вновь присоединившимся, — участником фарса стал и её компаньон, женщина хмыкает, но кое-как разжимает пораненную, изрезанную лезвием сабли ладонь, уже изрядно покрывшуюся кровью, и сабля с металлическим звоном падает на мощёную камнем землю. Кажется, где-то даже было больно пошевелить пальцами, и Мод негромко шипит под нос латинские ругательства.

— Какая занятная у тебя игра, мой компаньон, — гортанно усмехнулась волшебница, но было ощутимо, что дыхание её было порывистым, а воздух врывался в лёгкие с хрипом. В её образе уже не было привычной элегантности и изящества — а вот дикости, свойственной, наверное, древнегреческим и древнеримским последователям мистерий Диониса или Бахуса, было хоть отбавляй. Но даже сила воли не способна сотворить чудес достаточных, и потому тело колдуньи заметно содрогается от волн пульсирующей боли и жара, едва способное стоять на ногах, а глаза лихорадочно блестят, — Мы должны сломать эту проклятую побрякушку, Сэйбер.

Сама она смотрит на губернатора взглядом вмиг похолодевшим — как же активно она лицедействовала, с каждым разом сменяя маски и образы — муза Театра, возможно, пожелала бы такую даму себе в ученики... Если бы, конечно, боги не пали, и от них не остались лишь полуразрушенные храмы да крошащиеся белоснежные бюсты, выставленные в музеях. Интересно, когда же они, жрецы павших божеств, перестанут упрямствовать и примут свою судьбу? Кастелл этого не желала — ни признавать, ни принимать этот рок и эту неизбежную реальность.

Матильда отшатывается от мужчины немного назад, щедро обливая исцеляющим зельем раны на руке и приводя своё состояние в более-менее уравновешенное. Поднимает целой рукой ранее упавший на землю после удара скальпель, после смотрит на Потиорека строго — "пропусти, если жизнь дорога". Но всё же бросает ему небольшую баночку с мазью.
— Остановит кровь. — коротко произнесла Матильда, на негнущихся ногах и неровным шагом направляясь в сторону ратуши, — Осколок Грааля там?

— Признаюсь... я проиграл. — да, ситуация была невыгодная — принять поражение было... разумнее. Словно сама Судьба была против того, чтобы предотвратить масштабный военный конфликт, который втянет большую часть стран мира. Важная, поворотная точка истории, чей ход был теперь сглажен и восстановлен. Не так важно, что произойдёт с мнимым террористом, ведь сам факт того, что он совершил, был куда важнее — это стало катализатором для беспорядков, волны ненависти, и... той войны, которая перевернёт с ног на голову миропорядок.

Кастелл, правда, не оборачивается, но бросает негромко:
— Ваша воля достойна похвалы. Пусть даже это и было безнадёжно.

И с тем направилась дальше, накидывая на голову капюшон плаща и словно бы растворяясь в воздухе, чтобы пройти по зданию ратуши без привлечения внимания.
" — Веди, Сэйбер. Ты наверняка чувствуешь его. "
Пусть даже ей всё ещё было дурно, задание лучше было бы закончить. И потому, зайдя в помещение на цокольном этаже, кажется, напоминавшее архив, Кастелл наткнулась на запертую дверь.

"Вполне ожидаемо."

К счастью, на такие случаи у Мод были свои методы. Отпереть дверь уже другим мистическим кодом, Рукой Славы, не было проблемой — и Кастелл распахивает её уверенно, почти вваливаясь в помещение. Огромное хранилище книг, архивные крепкие полки и... постамент с осколком реликвии, которой оказалось достаточно, чтобы призвать Слугу. А рядом — магический круг для призыва. Жрица богов, подойдя к нему, грубым движением обуви по полу размазывает непонятную субстанцию (интересно, кто научил не-мага обращаться с алхимической ртутью?), разрушая рисунок, и хмурится.

— Покончим с этим. — устало произносит колдунья, словно увиденное окончательно утратило для неё интерес, — Этот осколок всё равно ничего не стоит.

Сдаваться было не в характере госпожи Кастелл, которая, кажется, была способна проявить чудеса стойкости, в особенности, если того требовала ситуация. Упрямство уже давно въелось в подкорку мозга, став частью её натуры; и потому она не собиралась сейчас демонстрировать ни чувство боли — пришлось прикусить кончик языка достаточно больно, но не до крови, — чтобы немного отвлечь себя от пульсирующей боли в руке. И ни единым звуком не выдать неприятность этого ощущения — даже с зельем раны на руке кровоточили, пусть даже постепенно это сходило на нет.

— Неинтересно. — хмуро бросила ведьма на замечание, что эту вещь можно было продать. В крайнем случае, из него мог бы получиться интересный материал для опытов Матильды по омоложению... вот только это не тот метод, который её интересовал. Тем более, применение реликвии, принадлежащей вере, которая жрице древнеримских богов была противна, было ниже её достоинства, — У меня достаточно денег, чтобы не прибегать к использованию этого. — волшебница даже пренебрежительно скривилась, словно перед нею был далеко не вожделенный артефакт, а груда гнилого мяса, пожираемого червями и источающее столь же омерзительный запах.

Наконец, всё закончилось. Горстка золотой пыли вскоре и вовсе исчезла, оставив после себя пустоту. Казалось, кроме начертанного алхимической ртутью магического круга больше ничто не напоминало о произошедшем — пусть и фигуру можно было счесть лишь чьей-нибудь шалостью, хотя, кажется, ключи от этой комнаты были только у губернатора.

— И правда, — отвечает Матильда на замечание своего спутника, — Но эти Граали — такая же пустышка, как и всё христианство в целом. Разве не забавно, — она оборачивается на Хаджимэ с лёгкой усмешкой на лице, хотя, кажется, белки глаз из-за состояния её тела успели налиться кровью, — Что религия рабов почитает эту чашу, с одной стороны, как благо, ведь в неё была собрана кровь того распятого преступника, коего они почитают сыном Бога, с другой — считает воплощением алчности?

И правда. Интерпретации Грааля в легендах были различными — Матильда, как человек, большую часть жизни проведший в стенах особняка клана Кастелл и не выезжал дальше родного Мюнхена, очень любила читать, в том числе в находясь в поисках способа сохранить молодость если не навечно, то хотя бы на долгое время, — и потому некоторые догмы, проповедуемые нелюбимой ею религией, женщина считала полной чепухой. Включая эту двойственность — Грааль как святой сосуд и Грааль как воплощение человеческого порока. Хотя, может, в подобной природе и крылось то, что порождало сингулярности?

"Слабые духом, возможно, должны выдержать испытание так, чтобы не поддаться искушению? Впрочем, если бы такая чаша попала мне в руки... мир давно погрузился бы в порок."

Она понимала, что им в этой точке истории больше не место — пусть даже её реальность не сказать, что бы отвергала, но корректирующая сила Мира наверняка делала нечто подобное с Сайто. С тем она протянула Сэйберу ладонь — ту самую, что была ранена саблей господина Потиорека, и ещё немного кровоточившую, но уже не столь сильно, как раньше. Кажется, исцеляющее зелье делало своё дело, ускоряя регенерацию.

— Пора возвращаться. — произнесла она, выдыхая, словно с плеч упал тяжкий груз. А после, должно быть, возвращая себе более беззаботное и легкомысленное настроение, она потянулась, — Фух. Это было насыщенное приключение. Наконец-то можно отоспаться.

Отредактировано Maude Castell (2022-07-24 14:26:48)