Она могла бесконечно долго размышлять над тем, что послужило ее появлению в этом мире. Превратность фатума? Злой рок? Быть может, аномалия Священной Войны…? Бесконечная перипетия лент судьбы, завязанная в узел? Было ли это так важно, если она уже здесь и ей подарена власть, что многим недоступна даже в самых смелых фантазиях? Княгиня Киевская усмехнулась; когда выпадает такой шанс, она не смеет упускать его.

Ольга на мгновение замешкалась, вознося руку и указывая куда-то вперед; туда, где ей казалось, находится скопление особой магической энергии. Несколько теней позади нее растворились, исполняя волю русской государыни; те, кому не повезло оказаться заточенными у Трона Героев, но откликнувшиеся на ее Зов.

<…> Еще несколько дней назад она не знала, как поступить – она не привыкла нарушать правила Игры так скоро, но время поджимало, и каждая минута, час и день приближали финал этой истории, в которой она не смогла бы ничего изменить. Этот мир жалок, погряз в слухах, домыслах, иллюзиях и лжи, а Священная Война – отныне и впредь – лишь инструмент для алчных гордецов, в чьих руках реликвия обращается источником необъятных желаний, меняющих мир по щелчку пальцев.

Это… Возмущало. Естество княгини трепетало от отвращения к самому процессу; ни один известный Бог не позволил бы твориться чему-то подобному, но и они отвернули свои взоры от мира – такого грязного, изуродованного.

– Виной тому маги? – Спрашивает себя вполголоса Ольга, смешливо ухмыляясь собственному отражению в череде блестящих начищенных стекол неспящего города.

– Виной тому вседозволенность? – Спрашивает себя Ольга, наблюдая, как под ней плещется морская чернота, которую едва-едва касаются вспышки неоновых вывесок и тонут блики желтых фонарей.

– Виной тому…?

<…> Княгиня знала, что к ней придут, но не сейчас, нет. В войне против гнили и червоточин жестокости она должна найти себе достойных союзников; смертные слишком жадны, чтобы оценить идею, мысль, которую бережно лелеяла Ольга в своих фантазиях и будущих планах. Ей нужны были Герои; те, чьи имена стали глухим отзвуком былого – оставшиеся в рукописях и печатных книгах, на страницах всемирной сети, но не в сердцах людей, воспевающих их подвиги и истории.

– Знаешь ли ты, к чему это приведет? – Любопытствует Ольга, вышагивая вдоль мостовой обочины. Облаченная в широкое платье из плотного жаккарда, с вышивкой из золотых и серебряных нитей, украшенное каменьями, она передвигалась в нем легко и непринужденно, будто на ней не было ничего тяжелее газовой накидки. Женщина склонила голову чуть вбок и крупные бусины морского жемчуга, украшающие тяжелый венец, переливчато звякнули, ударяясь друг об друга пузатыми перламутровыми боками.

– Не криви ни лицом, ни душой, Райдер. – Княгиня окатывает взглядом собеседницу; хрупкую, миниатюрную, похожую на диковинную статуэтку. – Мне известно, что ты вечно прячешься в городе и что-то ищешь… Скрываешься от собственного Мастера? – Ольга ухмыляется, невозмутимо отряхивая со своих плеч невидимые пылинки. – Не стоит лгать, я знаю. Ты ему не доверяешь.

Ольга улыбнулась; той самой своей дежурной улыбкой, которую дарила каждому, кто смел к ней обратиться с просьбой или животрепещущим вопросом. Она – мать русских земель, княгиня Киевская, могла бы рассмеяться в лицо воплощению наглости в этом Героическом духе, чье тело было столь же непостоянным, как приливы у этих иноземных берегов.

– Знаю ли я? – Вторит вопросом на вопрос златокудрая женщина, опираясь на одну из бетонных балок, поддерживающих диковинную конструкцию моста. Она смакует его, как пригубленное из кубка пряное вино, подогретое на огне в холодную зимнюю стужу. – Знаю, конечно.

Ольга неспешно подбирается к своей собеседнице, не держа в рукавах ни ножа, ни яда. Неспешно ступая вдоль своего импровизированного пути, она бросает холодные взгляды по сторонам, осматривая – будто бы – свои владения; и весь мир преклонил бы колени в ожидании ее жеста, слова, мимолетной улыбки.

– Не Ассасин, и то правда. – Женщина мягко склоняет голову, соглашаясь со словами своего визави. Одетая мужчиной, Райдер, вела себя с наглостью, готовая парировать каждое слово – так, будто стремящаяся вызвать на дуэль, отстоять свою честь, которая могла быть поругана неосторожно брошенным высказыванием. Ольгу позабавила самоотверженность очаровательной девчушки, сбегающей от своего Мастера в поисках ответов на вопросы, которые повисли в воздухе, но никто так и не решился на них ответить.

– Так ли это важно, какую цель преследуют другие, милая Райдер? – Ольга подошла чуть ближе, но оставалась все также, на почтительном расстоянии с собеседницей; как подобает княгине с вопрошающим. – Куда важнее, какую цель преследуешь ты… И готов ли Мастер милосердно отдать свое желание – тебе.

<…> Задумавшись на мгновение, Ольга нахмурилась, будто бы недовольная заданным вопросом. Недолгое молчание повисло в воздухе трескучей тишиной, нарушаемой ударами волн о бетонные сваи тяжелой металлической конструкции и свистом завывающего морского ветра, оставляющего на губах вкус соленого моря.

– Я ищу союзников в этой битве. – Прямо ответила княгиня, встречая золото глаз смуглокожей девушки перед собой. – Тех, кто устал от беспамятства у Трона. – Ольга улыбнулась, убирая выбившуюся ветром прядь пшеничных волос за ухо. – Тех, кто готов искупить ошибки прошлого и хочет прожить свою жизнь сызнова – стать кузнецами своей Судьбы, а не историями, позабытыми и переписанными другими.

Ольга сделала шаг ближе к краю моста, будто высматривая что-то в темноте морских глубин.

– Я наблюдала за тобой. – Она вновь улыбнулась. – И в смелости своей решила, что ты утомлена бытием инструмента в руках недостойных, не равных тебе.

Отредактировано Olga of Kiev (2023-06-05 17:40:59)

– И впрямь, благородно. – Княгиня задумчиво пожимает губы, размышляя. – Но стоит ли война пролитой крови, потерянных жизней, нанесенных обид, ежели преследуемая цель столь далека от участника конфликта? Стоит ли борьба вложенных усилий для тебя, Райдер?

Ольга находила эту беседу забавной; не прописанный сценарий ложился красноречивыми росчерками на тонкий пергамент времени, создавая очередную нить Судьбы. Княгине нравилось, как меняется мир под ее чутким влиянием; и каким бы он мог стать, окажись Грааль в ее руках.

– Амбициозна? Вполне возможно, ведь одной добротой и милосердием нельзя вести за собой людей, возводить империи и стяжать себе имя.

<…> Отнюдь. Она не мыслила о вечной власти или богатствах, как принято считать; ее не прельщала мысль вечной жизни, раболепия и сложенные головы врагов в трон из костей и черепов. Она думала об ином – как сложилась бы история, лишенная магии в руках лжецов и корыстолюбов. Сколь многое они изменили в ткани мироздания, чтобы возвысится? Сколько погубили людей, городов и целых стран, чтобы добиться своей цели? Можно было бы сбиться со счета еще в начале ее жизни, а что уж говорить сейчас? Спустя столько не лет, но веков?

– И ты не глупа, Райдер. – Ласково мурлычет Ольга, оглаживая рукава своего роскошного одеяния. Блеск драгоценных камней тускнеет в мраке ночи, но наметанный глаз торговки вмиг разглядит подлинность украшений, что в изобилии покрывают плотную ткань и царский венец. – Оттого не стала бы предлагать тебе план сколь самоубийственный, столь и дурной. – Женщина жестом подзывает свою собеседницу к себе ближе; и в движении этом нет надменности – лишь демонстрация определенного доверия. – Я буду честна с тобой, – улыбка вновь касается светлых губ, – не из хитрости иль задуманных козней, то было бы с моей стороны недальновидно.

Женщина протягивает незнакомке руку и, невесомым движением отбрасывает длинный рукав, обнажая бледную кожу. Двенадцать ярко-алых узоров испещряют ее крепкое предплечье; они походят на шрамы в отдаленных отсветах спящего города, но стоит рассмотреть ближе, чтобы понять – командные заклинания обвивают руки кровавыми браслетами.

– В моей власти заключить с тобой контракт не хуже прежнего. То будет добровольный союз, ведь я нуждаюсь в твоем согласии. – Ольга позволяет смотреть на магический узор столько, сколько потребуется; не пряча и не двигаясь излишне резко. – Призвавший тебя Мастер не может похвастаться тем же.

Женщина медленно накрывает тканью рукава красные татуировки заклятий, находя демонстрацию оконченной.

– Я готова утолить твое любопытство, а после – дать время, чтобы ты обдумала мое предложение.