Лазурь небес, почти не тронутая белизной облаков, мягкий ковёр свежей густой травы, сверкающая гладь реки и величественные колонны храма, что с высоты естественного акрополя взирают на путников подобно гигантскому исполину, рисуют на диво живописный и захватывающий дух пейзаж, однако на лице женщины, внимательно всматривающейся в окрестности, нет ни намёка на восторг.
Женщина — Кармилла — поджимает губы и едва заметно хмурится, позволяя маленькой складке между бровей расчертить идеально-гладкий лоб. Не то чтобы у неё есть особые предубеждения против древнегреческой культуры, просто любые обстоятельства, которые сложно контролировать, нервируют сами по себе.
Зато её неожиданный спутник являет собой образец хладнокровия и непоколебимости: за всё время после рейшифта Хассан не только не произносит и слова, но даже не шевелится. Пожалуй, Кармилла бы даже могла ненадолго о нём забыть, если бы не отпечаток леденящей ауры, заставляющий затылок неметь.
На короткое мгновение направление взгляда Кровавой графини меняется, бегло скользнув по тёмной фигуре.
К Старцу с горы Кармилла питает смешенные чувства. С одной стороны, она едва терпит общество тех мужчин, которых заведомо не получится загнать под пяту, с другой, как слуга-ассасин она не может не ощущать подобия благоговения перед Первым среди них. В чём-то это сродни тому уважению, которое она испытывает к своему собрату-вампиру Владу Цепешу. Впрочем, оценить личность Хассана в полной мере она всё равно не может, ведь знакомы они разве что шапочно.
Если же брать во внимание интересы операции, то дополнительная боевая мощь уж точно не помешает, поэтому Кармилла не протестует против кандидатуры Хассана ибн Саббаха, хотя его внезапная инициатива вызваться добровольцем в последний момент искренне озадачивает. Обычно такое происходит, когда слуга связан с эпохой или страной, или, например, нередки случаи взаимопомощи среди сдружившихся героических духов. Есть ещё кучка идиотов, готовых волочиться куда угодно за каждой юбкой, но здесь-то совершенно иной случай. Может быть, тому виной религиозные убеждения? Банальная скука?
Какие ещё вероятные скрытые мотивы она упускает из виду?
Впрочем, к этому можно будет вернуться позднее. Сейчас есть другие первостепенные задачи.
Золотые глаза с жадностью впиваются в обоз, который столь отчётливо выделяется на фоне однообразного ландшафта. От любопытных глаз тяжёлый груз скрыт тряпьём, под которым ничего и не разглядеть толком, но это только сильнее подогревает интерес. Охранников не слишком много, но это вооружённые воины, а не какой-то сброд, что сразу наталкивает на мысли о высокой ценности содержимого повозки. И что важнее всего, движется вся процессия не куда-нибудь, а прямо к святилищу Афины — эпицентру всех аномалий сингулярности, если судить по предоставленному Халдеей отчёту.
Кармилла готова поставить несколько любимых пыточных орудий на то, что в телеге точно скрыто что-то важное. Неизвестное сокровище так обманчиво-близко и словно манит обратить на себя внимание, поскорее завладеть, разгадать загадку. Весь эскорт, насколько можно судить, состоит из людей, а это значит, что перебить их будет легко. Даже слишком легко.
И именно по этой причине Кровавая графиня и не подумает нападать. Похоже на очевидную ловушку. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Сейчас можно спокойно наблюдать из тени, но что будет, если обнаружить себя во время атаки? На присутствие других слуг пока ничто не указывает, но вероятность не нулевая, из-за колебаний магии невозможно судить наверняка. В открытой долине с отличным обзором любая цель будет перед арчером как на ладони. И без единой возможности сократить дистанцию. А если это территория кастера? Происхождение призрачных стражей-хранителей ведь всё ещё не определенно. Гораздо разумнее будет подождать, ведь, так или иначе, все пути пересекаются в одной ключевой точке.
Кармилла принимает окончательное решение как раз в тот момент, когда затянувшуюся тишину прерывает раскатистый голос Первого. Единственное слово, которым её удостоили, может восприниматься двояко и это переход тех границ, которые она не может проигнорировать.
Повернувшись к компаньону в пол-оборота, Кармилла чуть прищуривается.
— «Веди?»... Позволь спросить, Старец с горы, ужель ты решил примерить на себя роль надзирателя? Я признаю твой статус Первого Ассасина, но это не означает, что я стану беспрекословно слушаться.
Несмотря на показную вежливость (графиня никогда не теряет манер), в тоне голоса проскальзывают ироничные ноты.
— Но я согласна с тем, что нам пора выдвигаться. Не могу с точностью судить о происходящем на ступенях храма, но почему бы не обратить суматоху себе на пользу, пока есть возможность? Похоже, что нас до сих пор не обнаружили. Воспользуемся этим.
Кармилла не слишком-то надеется на свой низкоранговый навык сокрытия присутствия, отлично понимая, что маскировка — не её конёк, но выбирать не приходится.
— Если поспешим, избавимся и от дополнительных трудностей, — кивает она в ту сторону, где на горизонте виднеется силуэт паруса. И уходит в тень, растворившись среди пролеска, обрамляющего берег и долину.
Ну что же, настало время незаметности. Ведь так и действуют все ассасины?
Отредактировано Carmilla (2023-01-27 06:01:27)
