Для ведьмы Авалона не было большим счастьем оказаться вновь на родных землях, ощутить, как лёгкие наполняет воздух британских лесов, как туманы Альбиона окрашивают воздух в молочно-серую дымку, обволакивая подчас густым туманом. Такие привычные места, но они были далеки от того, что помнила правительница Авалона. Не такие пейзажи были при её жизни, и, что ещё хуже, отчего-то это напоминало апокалиптические картины — небо вспыхивало подчас алым заревом, заставляя ведьму пренебрежительно хмыкнуть. К счастью, вуаль слишком хорошо скрывала её лицо, искажённое скепсисом пополам с горечью.

Но Моргана ле Фэй не хотела бы, чтобы на её обычно бесстрастном, хладнокровном лице была замечена такая неприятная эмоция как досада; но приятного её глазам предстало мало. В частности, спутники колдуньи оказались слишком далеко от места, где оказалась Кастер — и именно они, по её мнению, "разъединились" с ней, а не она каким-то образом отдалилась от них ещё при перемещении. Однако виды баталии казались ведьме крайне... шумными. Сотрясающие воздух почём зря, но взгляд всё же вырывает из какофонии образов знакомые виды.

— Сколько знакомых знамён, — голос Кастер звучал негромко, да и не обращался ни к кому конкретному — констатация факта, не иначе. Женщина лишь колючим взглядом сапфировых глаз наблюдала за передвигающимися всадниками, не ощущая от них ничего доброго. Предчувствия не обманули — стоило взгляду Слуги перейти на человека, что был во главе этой группы всадников, как светлые брови нахмурились ещё больше. Казалось, что вскоре рядом с ведьмой будет ощущаться треск от воображаемых молний, которые грозили стать явью.

Благородной поступи авалонская ведьма не была лишена даже на поле брани; ведьма подошла ближе к всаднику, отмечая, что он несколько отличается от того её сына, которого она помнила.

— Как грубо, — произносит холодно правительница Авалона, — Однако же мои дела тебя касаются так же, как меня касаются твои, сэр Ивейн. — она не обязана была отвечать на эти вопросы, но тут же переводит взгляд в сторону, замечая мрачные, словно тени, фигуры, и недовольно цыкает, — Я предлагаю сделку. В обмен на помощь мне нужна информация. — в конце концов, несмотря на известность как одной из самых жестоких, подлых ведьм в истории, что желала убить собственного брата и отнять его место, Моргана была несравненным целителем. И, насколько она могла помнить, даже когда-то исцелила безумие Ивейна, когда его прогнала Лодина.

— Если тебе дорого время, проводи меня в лагерь. — поторапливала ведьма с принятием решения рыжевласого рыцаря, — Не скажу, что у меня есть настроение на благородные порывы, но эта небольшая сделка ведь будет выгодна нам обоим, не так ли? — неясно, к чему вела сейчас Моргана, однако подозревала, что всё происходящее будет крайне непростым, а может даже и совсем запутанным делом. В конце концов, ветерок, всколыхнувший вуаль, всё же показал улыбку на лице авалонской ведьмы — пусть даже та и выглядела скорее как усмешка.

Наконец, поравнявшись с всадником, женщина переводит на него взгляд, тяжесть которого, наверное, можно было ощутить даже сквозь вуаль. Ситуация всё ещё вызывала у Кастер довольно смешанные чувства, которые описать, как ни старайся, было довольно трудно.
— Скажи-ка мне, сын Уриена. О ком из, как ты выразился, моих "бывших дружков" ты говорил?

Отредактировано Morgan Le Fay (2022-08-23 12:10:22)

Всё слишком отличалось от того, что Моргана ле Фэй знала об этой эпохе и об этих местах; пусть надежда и умирала последней, кажется, дочь Игрейны не возлагала оную на то, что ситуация вдруг перестанет выбивать её из колеи, вызывать состояние нестыковки того, что она помнила и знала, и того, что могла наблюдать сейчас. Грязь хлюпала под её туфлями, в которой вязли каблуки, но женщина лишь бросила на них короткий взгляд, взмахнув рукой — чары, при помощи которых туфли теперь не смогли бы загрязниться, были несложными, и потому ведьма качает головой, на сей раз едва заметно — даже вуаль едва шелохнулась.

Помощь его Моргана пожелала отринуть — кажется, рука сэра Ивейна оказалась чародейкой проигнорированой; однако появление незванных гостей заставило её озадаченно повернуть в сторону рыжеволосого всадника голову, задавая немой вопрос. Впрочем... Стоило обратить внимание на то, кто к ним пожаловал, как от хладнокровия в авалонской ведьме не осталось и следа — наверное, при взгляде на неё вспомнилось бы, как вздыбливает шерсть кошка, если кто-то, кто ей не по нраву, ступит на её территорию.

— Ты смеешь появляться перед моими глазами? — несмотря на явную напряжённость и угрозу, которые излучало её тело, королева Авалона говорила хладнокровно-высокомерно, как если бы перед нею был провинившийся слуга, а не славный рыцарь, что был связан когда-то с нею любовными узами. И ведь забавно — именно этот рыцарь и стал первым "гостем" Долины Невозврата. Чародейка сделала шаг, как если бы сейчас поднималась по невидимой лестнице, теперь решив передвигаться при помощи левитации. На словах о короле же она небрежно усмехается, — "Нашего короля"? Нонсенс. Не припоминаю, чтобы я, королева Авалона, проходила церемонию оммажа. — гордо изрекает Моргана, отворачиваясь.

Ей не хотелось тратить время на человека, что предал её.

— Он не стоит твоего времени, сэр Ивейн. — гнев обуздан, но он ощущается в нажиме в её голосе. Она тут же наотмашь ударила дотронувшегося до неё рыцаря по руке, словно то был прокажённый — и демонстративно вытирает стряхивает с руки невидимую грязь, — Исчезни с глаз моих, сэр Гийомар. Докучаешь.

"Любовь? Лжец. А я ведь предупреждала... попадёшься мне на глаза — снова встретишься с Долиной невозврата."

— Неужто вы так жадны до крови? — обернувшись, впрочем, ведьма ухмыляется, принимая в воздухе положение, словно она на чём-то сидела. Но тут же её голос из ироничной насмешки вновь стал хладнокровным. Кажется, сейчас ведьма Авалона явно не была в настроении, и далеко не последнюю роль в этом играл светловолосый рыцарь, что сейчас так приторно говорил о любви к ней — Моргана готова была поклясться, что фантомный желудок её скрутило в тугой узел, а такой же фантомный пищевод обжигала стремящаяся наружу желчь, — Если сцепитесь сейчас, мне придётся принять меры. К сожалению, сейчас вы оба тратите моё драгоценное время. Пойдём, сэр Ивейн, нам ни к чему тратить своё время.

В конце концов, она здесь не просто так — следовало справиться со своей задачей. Да и все эти изменения... совершенно не нравились Моргане, и кое-что напоминали ей из прошлого, пусть и отдалённо — историю о том, как один безумец пытался захватить Британию. А ведь она могла слышать, как измученная земля стонала, но в то же время — словно была счастлива. Ведь Мистерии на Островах начинали исчезать примерно в эти времена. Таких двояких чувств Моргана ещё не ощущала благодаря своему Первобытному проклятью, высеченному в самой её душе.

В этот момент Моргана возблагодарила всех известных ей богов за наличие на её лице вуали, скрывавшей выражение лица — меньше всего она бы хотела показать слабость в виде гнева и раздражения, которую в целом она хорошо выражала и через тон голоса. Не нужно было видеть её глаз или губ, чтобы понять — как минимум, незваный собеседник явно был причиной дискомфорта и раздражения.

На почти что обиженный тон авалонская ведьма едва сдержалась, чтобы не ухмыльнуться в голос. Как мерзко — ей казалось, словно каждое слово сэра Гийомара было подобно заливаемым в уши нечистотам, настолько его голос вызывал в женщине омерзение.

— Я прекрасно слышу волю Островов, и потому не тебе мне говорить, чего они желают. — небрежно бросила Моргана, словно желая закончить этот разговор как можно скорее. На приглашение своего бывшего любовника Кастер ответила лишь холодным взглядом и гордым молчанием, однако искренне не понимала, о ком может быть речь. Кто-то будет рад её видеть? Версий было несколько, начиная тем, что команда, с которой она должна была переместиться, находится в плену, и заканчивая "Оркнейскими братьями", что также были её детьми. Вернее, той версии "её", что находится в этой сингулярности.

"Верно, мне не стоит обманываться. Это события сингулярности, это не тот Альбион, который я помню. Здесь всё иначе."

— Учитывая, сколько времени он пробыл в "Долине невозврата", я бы не удивилась, если бы у него помутился рассудок, — невзначай бросила Слуга на слова Ивейна, но тут же осеклась — всё-таки, Ивейн когда-то тоже был там "гостем", пока не был освобождён Ланселотом, как и многие из тех несчастных, кому не повезло оказаться в тюрьме для лживых любовников.

К счастью, язык фей авалонская правительница знала, пусть даже и была призвана как "ведьма" — кажется, "ле Фэй", словно в насмешку, отпечаталось в её имени, словно клеймо, сделанное калёным железом, но к приказу рыцаря она отнеслась с пониманием и не стала протестовать — всё-таки, в её словах явно можно было найти нестыковки с тем, как могла бы вести себя "другая" Моргана ле Фэй.

— Я бы сказала, не совсем. — отозвалась уклончиво на вопрос рыцаря Кастер, на несколько мгновений замолчав, дабы собраться с мыслями — и как объяснить сложившуюся ситуацию, чтобы её поняли? — Я всё та же Моргана ле Фэй, королева Авалона и "злая ведьма", — последнее было произнесено с неприкрытой насмешкой, — что желала отнять у младшего брата трон, а в итоге я же и проводила его на земли фей. — интересно, существовал ли в этой сингулярности король Артур? Или же на этих словах сэр Ивейн посмотрит на неё с непониманием, а то и вовсе посчитает умалишённой? — Позволь представиться. Слуга класса Кастер, Моргана ле Фэй. Наша задача — вернуть развитие этой сингулярности в правильное русло, дабы она не угрожала Правильной человеческой истории, и... — на секунду женщина вдруг немного дёрнулась, словно бы с некоторым напряжением, — Чуть не забыла. Со мной должны были переместиться человек и двое Слуг, в одеждах, явно не подходящих этой эпохе и культуре. Быть может, они попадались тебе по дороге сюда?

Возможно, потому, что Моргана предпочитала действовать без оглядки на статус, при этом явно не пытаясь даже считать своих сокомандников хотя бы партнёрами или равными, но она действительно едва не забыла, что была не одна. Даже спрашивала как бы "между прочим" о судьбе тех, с кем она должна была работать вместе.

На слова своего-не своего сына Моргана понимающе кивнула — она не сомневалась в умственных способностях Ивейна, однако понимала, что услышанное как минимум способно выбить из колеи. Так что эти слова королева Авалона решила не комментировать, отсеяв из всего разговора их как неважные.

— Даже интересно, кто бы это мог быть. Но не знаю, расскажешь ли ты мне, — отозвалась Кастер, скрывая любопытство под толщей видимой незаинтересованности — пусть даже она внимательно наблюдала за сэром Ивейном краем глаз, не поворачиваясь к нему непосредственно.

Колдунья всё же решила не пачкать больше обувь и платье (каблуки неудобно вязли в грязи) — Кастер, негромко пробормотав заклинание, тут же переходит на перемещение посредством левитации, вместе с тем очищая одеяния от остатков земли. Вместе с тем, кажется, чародейка предавалась размышлениям, теперь не думая о том, что могла бы запнуться: о ком же всё-таки говорил Гийомар? Если это и впрямь были её спутники (у ведьмы Авалона язык не поворачивался признать их даже союзниками), то стоило, наверное, позже попытаться их освободить из плена? Пусть даже благородство и явно противоречило натуре Морганы.

— Так как его действия привели к отклонению естественного хода вещей, полагаю, что так. — подтвердила ведьма, тяжело выдыхая. Ей и самой не была по нраву сложившаяся ситуация и то, что во всём этом был замешан "дядюшка" Вортигерн. Проклятый безумец, что решил выпить драконью кровь... Моргана выразительно поморщилась, пользуясь наличием вуали, но, кажется, практически не выдавала иными сигналами тела недовольство, — Могу ли я предположить, что она работает на обе стороны или находится в нейтралитете? — решила уточнить ле Фэй, переводя взгляд на своего собеседника. И правда, он был безумно похож на Уриенса в его лучшие годы — кажется, он перенял от неё лишь цвет глаз, — В случае победы, кого вы планируете возвести на престол? — это было уже, скорее, праздным любопытством — по крайней мере, то, как разовьётся течение истории этой сингулярности, Моргане было абсолютно безразлично.

Однако уже через секунду переводит озадаченный взгляд на рыцаря — встреча... с "ней"?

— Значит, наблюдает за тем, кто одержит верх. Я поступила бы таким же образом. — с усмешкой произносит властительница Авалона, кажется, ощутив, что настроение у неё улучшилось — как минимум, в этом течении времени "она" не прогнулась под волю Белого Дракона, — Твои слова подняли мне настроение, сэр Ивейн. Так что выслушаю твою просьбу.

Впрочем, ведьма Моргана вскоре пожалела о своей расслабленности. Притвориться Владычицей Озера? Как иронично, что это был образ той, кого леди Моргана ненавидела всей своей чёрной душой.
— Услуга за услугу, — всё же ответила Кастер, всё-таки пусть она и была чрезмерно горделивой, но выгода была немаловажным фактором, — В таком случае, окажи мне содействие в поиске моих спутников. А я, так и быть, надену на себя личину Вивиан, ведь ложь для меня привычна. — беззастенчиво пожала плечами королева Авалона, после чего выдохнула, — Но не страшишься ли ты, что сэр Гийомар раскроет обман?

В целом, ещё на подступах к лагерю чародейка занялась небольшими перевоплощениями, чтобы больше походить на Вивиан — чем больше истины будет в их "легенде", тем проще будет лгать. И потому уже вскоре чёрные элементы одеяний "злой ведьмы" сменились на практически ослепительно-белые, напоминая чем-то морскую пену.
— Я выложусь на полную. Однако и тебе это потребуется, сэр Ивейн.

"Я готова помочь тебе лишь потому, что у нас общие цели. Не разочаруй меня."

Забавно, имя показалось властительнице Авалона знакомым – даже слишком знакомым, пусть и признавать этого не хотелось. В конце концов… воспитанником Сервануса (если речь шла об известном проповеднике, святом Серфе из Калросса) был рождённый от связи Ивейна с дочерью Лота, принцессой Теневой, её внук, Кентигерн. Пусть даже покинув политическую сцену, добившись падения Камелота и гибели своего брата, Моргана по-прежнему получала различные вести о происходящем в мире, до того, как смогла попасть в Трон Героев.

— Даже если я скажу, что слышала это имя, это не будет иметь значения — все роли в этой сингулярности спутаны, что делает мои знания об этой эпохе почти бесполезными… — негромко, с каким-то разочарованием в голове произносит волшебница,  однако тут же переводит взгляд на своего-не-своего сына, — Гвиневер… А! Едва не забыла. Ты слышал что-нибудь об Артуре, моём брате? — вдруг решила уточнить женщина. Если ей не изменяет память, именно он и Гавейн побороли в её временной линии обезумевшего Белого Дракона, Вортигерна. Но если здесь «дядюшка» взошёл на престол… Возможно ли, что Артур или Гавейн мертвы?

Мыслей о сложившейся ситуации было немало – от самых мрачных до идей и мыслей о том, как противостоять Вортигерну без её младшего брата и сына. Поэтому женщина усмехается на слова Ивейна, стоило лишь им ступить на опустившийся мост — тогда-то Моргана и опускается на землю.
— Ей ни к чему конфликт с достаточно могущественным соседом… и так будет проще выбрать, на чьей стороне играть. Забавно, — с иронией в голосе протянула ведьма, — Она оказалась куда умнее другой «меня», которая наверняка бы пошла на поводу у эмоций, значит, мы сможем найти с нею общий язык.

Шепотки или недобрые взгляды она успешно игнорировала – всё-таки успела привыкнуть к подобным вещам, да и разве простые люди достойны того, чтобы высказывать своё мнение о личности правителя? В этом ключе их мнение для ле Фэй было сродни жужжанию мошек, которых вполне успешно можно было пропускать мимо ушей — даже осанка и гордая походка ничуть не изменились; пусть хоть проклинают, хоть молятся — Моргана полагала, что будет ниже её достоинства демонстрировать свой гнев.

Но вот то, что и в сторону Ивейна косились как-то странно — возможно, из-за наличия фэйри в его войске, - а ведь подчас на командире войска лежит важная роль, так как пятна на репутации подчинённых зачастую оказываются именно на них. Моргана решила не задавать лишних вопросов по этому поводу, да и услышала она ответ, который был гораздо важнее подобных вещей.

На его слова ле Фэй кивнула, принимая обещание сэра Ивейна, и усмехнулась негромко.

— Этот болван в моей временной линии уже изменил мне. Предполагаю, что и здесь «я» бросила его примерно по той же причине.
На этом Моргана распинаться могла бы долго, но не сочла необходимым это делать — да и прервал их посланник от, кажется, короля Пеллинора. Владычица Авалона лишь отвела взгляд — помнится, когда-то она была в отношениях с его сыном, Ламораком Уэльским. Но разговор она слушала терпеливо, лишь вначале кивнув в знак приветствия посланнику, но с остальном ей было даже любопытно, что же за вопрос такой, что он требует полной конфиденциальности. Впрочем, если бы Моргана пожелала, скорее всего, подслушать тайные разговоры ей не составило бы труда.

— В моих интересах будет помочь тебе, если это будет необходимо. – отозвалась ведьма, сразу отмечая, что не будет лезть из кожи вон в желании помочь, но всё от неё требуемое или необходимое исполнит в лучшем виде. Однако позже позволила себе небольшую вольность — слыша интонацию её голоса, наверняка сложилось бы ощущение, словно вопрос рыцаря нанёс ей почти личное оскорбление, — Исцеление — то искусство, в котором мне нет равных, как ни иронично. — и лишь после этих слов её голос вновь становится спокойным, — Так и быть, считай это платой за помощь в поисках моих спутников. Мне нужна лишь небольшая отдельная палатка — боюсь, не лучшей идеей будет принимать людей прямо здесь или же в твоей палатке.

На этом, правда, ведьма не закончила. Лишь, после небольшой задумчивости, добавила:
— Также я могу помочь с оружием или другими необходимыми предметами. Опять же, вернуть всё на круги своя — в моих интересах, и, покуда наши цели совпадают, можешь надеяться на мою посильную помощь.