Уже пара месяцев как он оказался под началом мисс Кастэлл. Это было куда тяжелее, чем он предполагал в первый день их знакомства. Требования были высоки, учитель была строга и промашек не допускала. Однако, не смотря на это, он продолжал являться на последующие занятия. Где-то в глубине души все еще теплилась странная уверенность и надежда, что это поможет ему. На фоне многих местных мастеров Тоуга выглядел совершенно невзрачно. Ни рода, ни особых талантов. Хоть сам он не придавал этому значения, но не замечать просто ни мог.

С другой стороны, порой в нем словно пробуждалось что-то еще. Уверенность в своем месте в Халдее. Что он там, где должен быть. Сколько он ни пытался понять, откуда это чувство, все было безуспешно. Просто интуиция? Или его остальные эмоции помогали ему устоять на ногах в столь необычной обстановке? И, конечно же, факт того, что у него появился учитель - заметно способствовал росту юного волшебника. До сего слепо идущий в неизвестном направлении, сейчас Тоуга сам замечал перемены. Его навыки зельеварения были уже заметно лучше, чем в их первую встречу, хотя бы его творения не грозили взорвать все вокруг. Да и в целом он стал увереннее в своих способностях. Наблюдая за Кастелл, Инугами учился не только зельеварению. Как себя вести, старался отслеживать те редкие моменты, когда она творила какие-то заклинания перед ним. До сих пор помнит, как пытался понять узор, что она оставила подле котелка в первый день. Понемногу разбирался в своих собственных знаниях. Все же считал, что из присутствующих здесь магусов он был самым слабым и бесполезным для общей картины, но хотя бы перестал считать себя беспомощным. С остальной самооценкой явно еще придется поработать.

Ладно. Сегодня это не так важно, ведь впереди очередной урок. Порой он опасливо относился к новым заданиям волшебницы. Её строгость иногда... внушала легкий трепет и уважение. Хотя парня больше всего если и пугало, то её глаза. Когда они сияли золотом, его тело переставало слушаться. Он аж инстинктивно сейчас приложил ладонь к щеке, вспоминая последнее внушение. Что-то каждый раз внутри него сжималось от этого ощущения. Как если бы у старой и брошенной куклы вновь натянулись нити, заставляющие её двигаться. Когда-то уже им управляли, эти воспоминания тоже ведь остались. И стоило мисс Кастэлл использовать эту свою силу, как он вновь оказывался в прежней роли. Хотя контекст и действия были другими, определенный страх все равно проявлялся. От него было не скрыться. Зато так Ину прилагал больше усилий в занятиях, чтобы ни провоцировать учителя лишний раз. Хороший стимул, пожалуй.

Поправив амулет на шее, прижав его рукой, Инугами тихо выдохнул. Этот гри-гри стал довольно частым в его гардеробе, способствующий спокойствию духа. В моменты проявления странных глаз учителя, он помогал ему не впасть в абсолютную панику от набегающих эмоций и воспоминаний. На всякий случай, чтобы гарантировать своё спокойствие. К слову об этом.

Сегодня намечался какой-то особый день у учителя. Тоуга все никак не мог запомнить особенности этих праздников, поэтому если они и всплывали в общении, то уже узнавал о них напрямую от мисс Кастэлл. Зато сегодня он решил кое что сделать, просто так... так захотелось, вот и все. Порой эти настроения просто появлялись, вот так просто. Так что при нем был небольшой сверток, умещающийся в ладони. Небольшой подарок. В знак благодарности за обучение и в честь праздника, который учитель отмечала в соответствии с её традициями. Ему показалось, что это была неплохая идея.

Вскоре же он наконец остановился перед дверью в комнату мисс Кастэлл. Уже привычный маршрут, стоило ему заметить появление знакомого фамильяра. Тот всегда умудрялся найти Тоугу, где бы тот ни был. Даже вороны его привыкли к появлению этого гостя. Вдох. Выдох. Каждый раз словно в первый, очередные таинства магии и зельеварения, очередные тайности, скрывающиеся за словами учителя. Это будоражило, снова и снова. Что же он узнает сегодня? Чем выделиться этот урок? Волнение никогда ни получалось унять. Может это тоже узы? Трепещут, чувствуя, как нить, связывающая двух людей, сматывается и становится короче. Постучавшись, он дождался, пока дверь отвориться и ему позволят войти.

- Доброй ночи, мисс Кастэлл. - уже привычным образом обратился он, все же учась хоть каким-то манерам за время пребывания на базе. До того он порой мог бы сорваться на привычное общении, подобное простолюдинам вне высшего общества. Злить Матильду ему не хотелось подобными выходками. Окидывая взглядом комнату, пытаясь заметить, что изменилось... он бы конечно обратил внимание на внешний вид хозяйки покоев. В полумраке было все равно сложно ни заметить темные пятна, от которых ученик явно замялся у входа. Отводит взгляд. Все же он не привык к виду крови... хотя порой мог держать себя в руках, это всегда было странно. Словно иногда в нем проявлялись не свойственные Ину черты, помогая справляться с разными ситуациями. Хоть сам он мог применять кровь в ритуалах, но при виде учителя в таком образе всегда тушевался. Ни говоря уже о том, что в остальном её образ был, пожалуй, слишком соблазнительным, что тоже играло на скромности её ученика.

- Прежде, чем мы начнем... вот, я хотел это... Вам передать, учитель. - он решил не тянуть, да и отвлечься от увиденного образа, протягивая в руке небольшой сверток, перемотанной веревочкой. - Сегодня, если я правильно помню, особенный день. Вот... решил, что будет неуместно приходить с пустыми руками... - неспешно проговорил он, все еще отводя взгляд. В свертке же лежал новенький амулет гри-гри, сделанный из лучших материалов, которые ему удалось добыть здесь. Амулет, приносящий удачу и здоровье, хотя с учетом ритуала, скорее помогающий быстрее восстанавливаться и немного защищая от простеньких болезней. Все же эти амулеты были не так сильным, за пределами нужных ритуалов, но свою силу они имели. Тем более он добавил немного дробленных минералов в сам "мешочек", чтобы повысить силу поделки. Так что теперь он мог помогать бороться с легкой усталостью. Может функционально амулет был простоват, но это был скорее символический подарок.

Отредактировано Inugami Touga (2022-05-05 13:36:21)

Подпись автора

Голос Тоуги.

Тоуга был даже немного удивлен, услышав первое обращение к себе со стороны учителя. Немного непривычно, если быть честным. Инугами даже опешил, не сразу пересекая порог. Однако не стоило медлить, не хотелось испортить такое настроение наставницы. Так что он с волнением ожидал реакции её на небольшой подарок. Проклятой вещью он не был, хотя определенные элементы этого направления прослеживались, наверняка. Но скорее в ключе защиты от подобного, через которую и создавался положительный эффект безделушки. Если в зельях Тоуга был полным профаном, то вот в амулетах явно имел уже определенные знания. Не было ли это слишком хаотичным в глазах наставницы? Как будто у него просто все перемешалось в голове? Это хорошо, что еще никто не видел его метку. Этот хаос... он бы, наверное, поверг в шок.

- Любовные зелья? - парень склонил голову набок, держась рукой за лямку небольшой сумки, что висела на уровне пояса сейчас. Он часто таскал там всякие мелочи и письменные принадлежности с парой блокнотов. Порой учитель рассказывала так много всего, что он старался успеть записать как можно больше, чтобы ни забыть потом. Конечно сегодня там покоилась и его маска, без этой вещи он никуда не уходил. Так вот какой сегодня праздник? Венера... что-то не очень припоминаю о ней что-либо... Пока мысли были об этом, парень слушал дальше пояснения учителя. Взгляд проследил за выдыхаемым дымом, вновь слегка растерявшись от манеры поведения Кастэлл сегодня. И при таком образе это, в купе, было... необычайно обворожительно. Она указывает в сторону уже приготовленных инструментов.

- Подобные зелья... это очень необычно, мисс Кастэлл. - Инугами не совсем понимал, когда ему могут пригодится подобные, искренне невинно не задумываясь о возможностях их применения. Когда же учитель упомянула Марса, то кажется в его светлой головушке установились соответствия в ассоциациях. - Постараюсь это запомнить. - кивнув, Тоуга не совсем понимал, как подобные Боги могут действительно реагировать на их действия? Разве это все было реальностью? Но они ведь магусы, да еще и Слуги, которых здесь призывали, были личностями из истории и мифов. Все возможно, видимо. Стоило быть осторожнее, как и сказала учитель.

Подходя ближе к столу, его взгляд вновь прикован к весам. Точность измерений, к ней нужно было привыкнуть. Тоуга до сих пор иногда совершал ошибки, добавляя на унцию то больше, то меньше. Порой самая крошечная разница приводила к серьезным изменениям. Учиться этой точности было сложно, но понемногу парень улавливал тонкости этого мастерства. Просто требовалось время, чтобы привыкнуть к этому окончательно.

- Помню, учитель. - кивнув, проговорил юный магус, обхватывая пальцами спинку стула и тихо отодвигая его, готовясь занять уже привычное место. Каждый раз с волнением сжимал на этом предмете мебели пальцы, чуть ли ни до бела, порой волнуясь или даже паникуя, но всегда беря свои эмоции под контроль, стоило наставлениям начаться. Взгляд его метался по предметам перед собой, свободной рукой обхватив свой подбородок. Она говорит, что пора начать, а юный волшебник привычно склоняет голову чуть набок, словно подставляя ухо под её речи. Это уже обычный жест с его стороны. Когда начинался урок, он всегда так делал. Пергамент на столе, берется за перо, уже привык к тому, чтобы пользоваться им, а не современными ручками. Хотя первые его записи напоминали скорее место преступления, нежели слаженный текст. Наставница диктовала рецепт, он же спешил его записать. Делал сокращения, пришлось быстро учиться этому в первый месяц его обучения. Потом перепишет в свой блокнот получше, с заметками. Сейчас он просто не успел даже его достать. На словах о крови птиц он явно замялся, отчего чуть было ни пропустил следующие шаги. Инугами содержал воронов, об этом наверняка Кастэлл уже было известно, так что вряд ли ему нравился такой ингредиент. Хотя ведь понимал, что рано или поздно те питомцы могут пригодится для ритуала. Понимал ведь?

- Погодите, учитель... нужна кровь или волосы того, кого влюбляешь? - удивленно заморгав, парень отвел перо от пергамента. - То есть зелье пьет создатель и оно влияет на другого человека? Как это... возможно? - живой интерес. Тоуга не понимал многих особенностей и тонкостей волшебства, но его всегда интересовали эти вещи. В части своей магии он явно интуитивно делал некоторые вещи, часть помнил с ковена, но настолько точную теорию не знал. Его явно заинтересовал процесс, при котором зелье влияло опосредовано. Он думал, что оно должно работать наоборот... Обхватив пальцами подбородок, блондин точно задумался, обмозговывая то, что уже услышал. Работали ли другие зелья таким образом? Мог ли он создавать такие и передавать эффекты подобным образом?

- И-испытаю на себе?! А чем... чревато... испорченное такое снадобье? - он украдкой обернулся к ней, смотря через плечо и чуть сгорбившись, нервничая. Сглотнув, парень осторожно отошел в сторону, бросая взгляд на пергамент. - У Вас найдется... кровь птиц? - он отступил от стола, ища взглядом, где были собраны возможные ингредиенты. - Позволите? - спросил он разрешения приступить к подготовке всего. Конечно же он застопорится на крови, последнем ингредиенте. И что ему делать?

- А как проверить, что... ну... оно работает? - парень пока выкладывал рядом с весами все остальное, что назвала Кастэлл. Вопрос был именно в последней части. - И если добавить свою кровь... это получится... высшее проявление нарциссизма? Такое возможно? - он снова растеряно осмотрелся. - Просто... что мне добавить... в-ведь... не могу же я попросить Вас... и добавить вашу... - он сам осекся, что-то заметно вспыхнув румянцем и замотав головой, отворачиваясь. - З-забудьте! Это было нелепо с моей стороны! - кто-то явно предположил, что если ни свою кровь добавить в зелье, то может поможет учитель? Но это было явно не то, что Ину обдуманно предположил. Даже смотрите, маску из сумки достал и лицо за ней скрыл. Так тоже, порой, делал, чтобы не видно было волнения или чтобы сосредоточиться. Но сейчас, ох, сейчас он явно скрывал смятение, прижимая маску пальцами плотнее к лицу. - Кажется... остальное все готово, я пока... начну отмерять? - встав у весов и заметно еще нервничая, не зная, как такая оговорка может сказаться на настроении наставницы. Не слишком ли он переступил черту подобным предположением?

Подпись автора

Голос Тоуги.

Базовых? Любовные зелья? Тоуга опять задумался. Почему она это сказала. Разве может что-то столь специфичное быть базой. Надо было понять, почему. Да и почему его это так интересует? Словно что-то внутри парня тянется к таким знаниям. Просит, молит разобраться. Неужели все магусы одинаковы с рождения? Все тянутся за знаниями, тянутся разгадать таинство. Может и он тоже в какой-то мере пытался это сделать? Только вот... мог ли? Ингредиенты? Кровь птиц? Живое приношение? Они тоже такое использовали. Это основа волшебства? То, что есть только у живых? Так... кровь или волосы. Почему вдруг именно такие компоненты? Хотя в вуду и некоторых ведьмовских ритуалах используются личные вещи. Как и с гри-гри, такие могут усилить эффект. Неужели поэтому?

Он окинул взглядом список. А если убрать последний ингредиент? Что получится тогда? Зелье, созданное без привязки. Без цели. Без особенностей. Просто... общий эффект? Как он должен был сработать? Ведь проклятья без цели не существуют. Если их ни привязать к чему-то. Может в зельях было также? Когда не знаешь, начинаешь искать аналогию в том, что умеешь. Вот и Тоуга постоянно так делал. Пытался понять, что из известного ему с времен обучения ковена стыковалось с учениями Кастэлл. Не всегда это работало. Но. Иногда. Очень редко. Это помогало.

- П-помню, учитель. - растерянно проговорил парень, снова обращая все внимание к её словам. Обернувшись, держа одну руку на столе, внимает её речам. Структура. Зелье становится сладким, но... на моменте того, как его передают "жертве" кто-то явно растерялся. Представил? Или просто не ожидал, что именно так это будет делаться? Ожидал, наверное, что зелье будет как обычно в скляночке. Как во всяких там сказках. Ага. Но явно не так. - Таким образом? Конфеты? - скорее завороженно и растеряно звучал его голос.

Опять она оказывается близко. Волшебница явно не находила в этом ничего необычного, а вот Тоуга всякий раз явно терялся. Ни только от того, в чьей компании пребывал, как и от самого факта компании. Тот, кто был в бегах, и так близко к кому-то оказываться? Почему-то все равно не боялся этого... на уровне "пора бежать, это ковен". Нет, что-то его постоянно удерживало от такой паники. Но растерянность и смущение все равно были. Хотя и при такой близости играли роль и следы крови на одежде Кастэлл. Но сейчас её голос и обжигающее дыхание вынуждали чуть задрожать, сильнее схватившись за край стола. Его взгляд почти сразу же метнулся куда-то в сторону стены. Потому что иначе он бы слишком много внимания обращал на её наряд. Опять возможно на кровь. Кровь на лице? Она не заметила этого? Смотрит опять в глаза. Смущается. Паникует и отводит взгляд в очередной раз.

- Птицы? П-понял... - чуть зажмурился, вжавшись в стол, ощущая прикосновение. То, как она потом рассказывала о последствиях... завораживало бы, если бы ни сулило ужасную судьбу тому, кто ошибется. Как она умудрялась комбинировать подобные вещи? Тоуга прикусил губу, нервно моргнув и кивая, соглашаясь с тем, что это явно не тот результат, которого он бы и сам хотел. Её реакция же на его очень опрометчивое предложение была... неожиданной. Не разозлилась? Он то ожидал уже увидеть её золотой взгляд.

- Это не то... эм... - его поймали, вынуждая смотреть ей в глаза. Никогда не спрашивает разрешения? Но как он мог бы поступить так? Это было не правильно, как казалось юному магусу. Смущенно косит взгляд на её руку, вздрагивая от прикосновения. Опять она... когда слишком близко и ведет себя так... он постоянно странно себя ощущает в таких ситуациях. Словно одновременно хочется убежать и скрыться, и податься навстречу. Словно ощущение беспомощности даже приятное. Это его еще больше заставляло смущаться. Блеск стали, он ошарашенно вздрагивает, но опять что-то натягивается в душе. Не бойся, твердит оно. Кровь на лезвии. Заметно кусается собственные губы, тихо пискнув, когда клинок сделал своё дело. - Наверное... наверное нет? - неуверенно, на выдохе, произнес Инугами, отступая наконец, вжавшись в стол еще больше.

В помещении пахло благовониями, они немного успокаивали, да еще и дым от мундштука, смешивающийся с остальным. Это даже немного застилало рассудок, легкой пеленой. Каждый вдох был слаще и приятнее.

- Да, сейчас! - мотнув головой, он вывел себя из ступора, тут же переходя к работе. Комфорка под котлом. Включить, доставая найденное вино и сперва собираясь вылить так, из тары... но потом вспоминая, отмерив нужный объем заранее, выливая уже после. Повторной такой ошибки, как было в первые разы обучения, он не совершит. Перешел к корню. Взялся за нож. Смотрит на лезвие, словно сомневаясь. А пальцы обхватывают рукоятку, ложатся так, словно он уже не в первый раз это делает. Как стыдно было признаваться, что нож в руке всегда ощущался, после его жизни с той группой, слишком естественно? Может потому его пугал иногда вид крови? Не те ассоциации? Воспоминания? Кто знает ведь, что он помнил и не помнил из практик ковена. Нарезает корень, лезвием после с дощечки сталкивая все в ступку. Растолчив, отмеряет унцию на весах. Он всегда так бережно обхватывал пальцами грузики, словно боялся их уронить или потерять. Так осторожно, но уже куда решительнее первых занятий. Можно сказать, привычно. Кладет нужные на одну чашу весов, медленно убирая руку, проводя кончиками пальцев по вершине гирек. Больше унции. Меньше. Отмеряет снова. Кладет в кашицу. Остаток в котелок. С птицами... пришлось бы все же повозиться. Но она сама сказала, что нужная кровь уже была, поэтому он воспользовался ею, следуя её указаниям.

Представить? И кого он мог представить? Ведь все равно он тут мало кого знал. Да и вариантов с последним ингредиентом у него не было. Выбрать себя? Это было не в его духе. Как быстро образ учителя возник перед ним. Вынуждая снова смутиться, уже к тому моменту скрывая лицо за маской. Громко выдыхает, чувствуя жар собственного дыхания под маской. Пальцы невзначай поглаживают нож, которым недавно резал корень и который уже вытер от его остатков. Еще не время добавлять последний ингредиент. Рука оттягивая маску в сторону, смотрит в котелок.

- Мм.. учитель, можете посмотреть, все верно? - сердце бешено стучит. Что? Откуда это? Почему? Но если она все же окажется снова близко. Как будто невзначай. Прижав большим пальцем к лезвию, поймав кончик локона. Срезав. Из под маски его глаза кажутся чуточку алыми в этот момент. Почти тут же сменяясь обратно на обычный. Игра света от пламени? Даже он не заметил, как что-то подтолкнуло его. Быть уверенней. Следовать тому, что говорит наставница. Она сама сказала, что не стоит спрашивать, что нужно действовать смелее. А это по части того, что кроется за алым.

- А? Ааа?! - он только сейчас понимает, что все еще прижимает пальцем срезанную часть локона, прямо над уже готовым к приготовлению отвару. Паникуя, случайно разжимает хватку, позволяя последнему ингредиенту упасть в варево. - Эм... я... - он замялся, почти тут же пряма лицо за маской, понимая, что явно переступил границу таким поступком. Как ему казалось. Но под маской не было видно его паники, он мог казаться уверенным... вот только рука, что робко, но начинала помешивать варево, все еще дрожала. Он пытался набрать нужный ритм, но все ожидал, что учитель сейчас его на месте прикончит. Ну или, как минимум, снова увидит её золото. Что на него вообще нашло? Откуда такая смелость, стоило просто... представить?

Подпись автора

Голос Тоуги.

Запомнить этот урок? Определенно. Особенно, когда вдруг вмешиваются другие черты его характера, невзначай направляя руку. Он все еще ожидал кары за столь наглое действие. Все еще был уверен, что допустил просчет со своей стороны. Ведь это слишком нагло, могло быть расценено как угодно. Вовсе ни похвалы он ожидал в ответ на подобный жест. Где-то в душе мелькнула довольное ощущение. Гордость за то, что такой жест был воспринят подобным образом. Это его даже чуточку смутило, ведь сам Инугами сейчас паниковал из-за этого. Вот он, конфликт двух частичек одного человека.

- Р-рад слышать это... учитель. - все равно неуверенно произнес он под маской, все еще не совсем веря в то, что это сработало. Если бы он ни пошел на этот шаг - мог потерять наставника? Вот так легко? Неужели что-то в нем подозревало это и потому решилось действовать? Интуиция? Раньше за собой он подобного не замечал. Но ведь точно действовал сам, отдавая отчет каждому движению. Смятение еще не прошло, но понемногу вытеснялось необходимостью продолжать работу над зельем. Не хватало теперь расстроить Кастэлл провалов под самый конец. Тем более, когда даже удалось добавить последний ингредиент. Скосив взгляд, слыша звон подкидываемой монеты. Что сейчас делала наставница?

- Можно вопрос, мисс Кастэлл? - отозвался наконец Инугами, уже уверенней продолжая работу с отваром. Понемногу, доводя консистенцию до нужной. Пока же процесс продолжался, парень все же не мог унять своё любопытство. - Что было бы, если не добавить последний ингредиент? Ну... в смысле... без него зелье не будет работать или оно будет... работать на любого? - Тоуга снова посмотрел через плечо, свободной рукой приподнимая и отводя маску в сторону. Да, глаза его вновь были обычного цвета. Даже отблески пламени конфорки не придавали такой рубиновый окрас. Он то сам не заметил никаких перемен такого рода, так что сейчас просто прикрывался маской по привычке. - Позволите? - он все же вспомнил о том, что на краю стола должен был быть пример готового изделия. В обертке? Это и вправду было похоже на конфету. Не знай бы он, мог случайно такую съесть. Аж вздрогнул, представляя, что такую было бы легко подкинуть ничего не знающему человеку. Жутко становилось от того, что еще можно было скрыть подобным образом. Пока консистенция была в вареве правильной, он развернул обертку, осторожно пальцами подхватывая уже готовое зелье и поднимая на уровень глаз. Помешивал отвар он уже почти что на автомате, поглядывая лишь на варево, чтобы проверять.

- Это... и правда это зелье? - вращая перед собой, он пытался понять, как близко то, что он делает, соответствует готовому результату. Придать форму массе, если он правильно понял, и оно будет похоже на такую же конфету? Скосил взгляд на обертку. Полный комплект получался, но для чего ей так их оформлять? - А как именно оно должно... работать? Что вообще сделает этот рецепт? - снова задался он вопросами, но пока завороженно изучая готовую вещицу. Потом только до него дошло, когда собственное зелье уже почти было готово. - И... и как понять... что оно получилось... правильно? - обернувшись к Кастэлл задал он вопрос, на который даже и не знал, какой ожидал сейчас услышать ответ.

Подпись автора

Голос Тоуги.

- А для чего оно нужно? - искренне вопросил ученик. Абсолютная истина? Акаша? Он совершенно не понимал, о чем идет речь. Для того, кого просто окунули в этот мир и не спросили мнения, вся эта возвышенная цель была чем-то... не нужным. Ему хотелось просто выжить, найти себе может место и разобраться в том, а что творится вокруг. Куда более приземленные и простые цели. - У меня не такие то уж великие цели, если честно. - робко проронил он, отводя взгляд. Пожав плечами, он и сам почувствовал в речах наставницы некоторое пренебрежение этими идеалами? Возможно в этом их мнения совпадали? Если и так, то по разным причинам. Все же по сравнению с Кастэлл он был никем в обществе магусов, пришел с самого дна сюда. Не удивительно, что и цели были более призимленными.

Она подходит ближе, эти звуки от её шагов. Опять он поежился, что ожидаемо. Не опускал взгляда, чтобы ни видеть оставляемых женщиной следов. Дали добро продолжать, так что Инугами вернулся к процессу. Слушает объяснение, перемешивая субстанцию, чтобы та начала уже понемногу подходить к своей финальной консистенции.

- Значит есть и другие его версии, верно, учитель? - посмотрев через плечо, он чуть вздрогнул. Она была вновь так близко, наблюдающая за процессом, ему было чуточку неловко даже. Однако было лестно осознавать, что пока он все делал правильно, раз его не прерывали. Зелье не только то, что можно встретить в сказках. Что же, теперь он это видел. Однако тогда так ли странно, что в его рецептах зачем-то упоминались драгоценные камни и минералы, раз было такое разнообразие? Все же хотелось разобраться в этом, понять, что же именно там нужно делать. Для этого он и здесь, учится, чтобы упорядочить тот хаос, что был в его голове. Тем временем её голос звучит как-то слишком близко. Тоуга поежился на месте, покраснев под маской. Должен уже был привыкнуть к тому, что порой действия наставницы могли быть несколько провокационными, но все никак не получалось.

Этот смешок заставляет вздрогнуть, скосив взгляд в сторону. Что-то здесь не так. Такие нотки... а еще это тянущее чувство. Словно кто-то наматывает струну вокруг его шеи, запястий, всего тела. Сковывая в невидимой паутине и не оставляя пути к отступлению. Узы уже достаточно устоялись, чтобы передавать такие очевидные эмоции, но понимать их Тоуга не мог в полной мере. Все дело в неопытности и некотором неведении. Её рука забирает обертку с конфетой, Инугами же безвольно отпускает эту вещицу, еще не зная, что происходит. Она разворачивает обертку? По телу пробежала дрожь.

- Учитель? - он пытается обернуться, но замирает. Рука под её вздрагивает, пальцы поджимая. Снова легкая дрожь, когда его буквально прижали к столу. Сейчас он ощущал себя загнанным в угол, маленьким и беззащитным. Под маской засиял легкий румянец, а ведь он так и не вернул её на место, так что защита его была скошена все еще вбок. Это прикосновение... было приятно, смущающим, заставляющим растеряться вновь. Что же она делала? Что собиралась показать?

Кастэлл отступает? Нет, её рука ловит его вновь. Дрожь, заметная, чуть дернувшись на месте. Маска слетает на пол, с гулким шумом знаменуя собой полный провал в его какой-либо защите. Инугами смотрит на неё, безвольно обернувшись, когда она застала магуса врасплох. Он перепугался из-за маски и сейчас наблюдал за тем, как её губы сжимают конфету. В голове мелькнула искра паники, разгорающаяся до настоящего пламени. Первый краткий поцелуй и у него перехватывает дыхание.

Ч-что? Подождите... что... здесь происходит? На него давят со всех сторон. Не дают отступить, поймали врасплох таким жестом, приходит осознание от её задумки, в последний момент заметив ту конфету, а еще близость... которая кольнула в сердце и оставила после себя странное тянущее чувство. А еще эмоции. Ох эмоции. Учитель вряд ли знала бы, что её настрой тоже будет давить на подопечного, выбивая из него еще больше сил и воли. Хотя, может быть, что-то из этого смущения передалось бы и ей, как осознание? Порой Узы были хаотичны в своей работе.

А ученику не дают отступить, дарят очередной поцелуй. Он только и успевает, что охнуть от удивления. Что становится роковой ошибкой. Ему буквально передают это зелье. Она же говорила... что... через поцелуй... но... почему... Мысли путаются. Он этого просил? Но именно это и получил. Любопытство его до добра не доведет, но вот проблема - оно никуда не денется. Кто знает, за какими еще знаниями будет тянуться эта юная душа, оказавшаяся в плету столь обворожительной искусительницы. Узы все же передадут ей тот трепет, который сейчас занял все ощущения и эмоции ученика. Ни от зелья, нет... от самого её жеста. Это было слишком очевидно, что кто-то засмущался от того, насколько ему понравилось это ощущение. И ведь не отпускали, буквально давя все больше.

Инугами пытается ерзать на месте, можно сказать, даже чутка сопротивляться, но от того лишь плотнее прижимается к ней спиной, краснеет, извивается вновь и жмурится с диким румянцем на лице. Горят. Легкие уже горят. Не выдерживает. Заветное зелье уже проглочено. Что же... обратного пути уже нет. Как быстро оно подействует? Что будет дальше? Начнется затуманиваться сознания, заменяя царящую там панику. - Мм-ммф. - лишь что-то протяжно мычит, буквально сжавшись сейчас в комок, еще больше напоминая затравленного зверька, угодившего в ловушки коварной хищницы. Свободную руку поднимает, медленно, нерешительно. Касается пальцами её запястья, ведь его все еще держат за подбородок. Осторожно, но сперва явно с намерением может отвести её руку в сторону. Пальцы безвольно ослабляют давление, просто касаясь её руки, накрывая. Робкая, очень робкая и неумелая попытка... ответить на поцелуй? На остатках воздуха в легких, на своих эмоциях. Действие её зелья? Результат самой ситуации? А это уже имеет значение? Ведь понемногу зелье начнет действовать. Ведь если обычно оно должно сработать после поцелуя... а его сердцебиение уже участилось, сам он вновь извивается на месте, а после безвольно обмякнет вновь.

Вот уже зелье начинает своё действо, расползаясь странной приятной волной по телу. Словно им овладевает злой дух, подталкивающий к границе, за которую он бы не перешел по своей воле. На лице все более яркий румянец. Только ли от смущения? Дыхание участилось, странное ощущение, словно стоять на одном месте невыносимо. Пальцы ощутимее надавливают на её запястье, словно цепляясь за женщину, пытаясь не дать ей отстраниться. Такой наплыв ощущений, конечно же неопытный Ину легко им проигрывал, поддавался, хотя еще кажется пытался остановить себя. Ведь все же то были неподобающие желания, что вдруг просыпались сейчас... но сопротивляться им было тяжело, если вообще возможно. Когда-то поцелуй прервется ведь, иначе он и вправду задохнется.

- Учитель... я... что... ммф.. со мной? - робко и словно жалобно спрашивает он у наставницы. Ведь умом понимает, что она сделала, как изводила бедного ученика действием столь коварного зелья... но сердцем еще не мог признать происходящего. Так и цепляясь за неё, оставшись абсолютно беззащитным в руках ведьмы.

Подпись автора

Голос Тоуги.

Зачем же... так... Мысли путались, потому как все вокруг сложилось так, чтобы хаос в голове достиг своего пика. Потому что иначе это описать было невозможно. Словно расползающийся по телу яд, лишающий всякого контроля. Тело будто само уже реагировало на наглые провокации. Был шанс дать отпор, сопротивляться. Ведь разве это можно было считать нормальным? Ученик был заметно слабее, не обладал и толикой её могущества. Его изолировали, не дали возможности отступить, загнали в угол. Можно ли было назвать дальнейшее тем, что его силой заставили принять лекарство? Ведь мог же попытаться как-то вырваться. Все же стоило не забывать, что Тоуга не смотря на свою невзрачную внешность из-за всех этих одежд, все же был чуть больше развит физически. Время в банде на улицах города сказывались. Однако ни он, ни учитель даже не подозревали, насколько велико было то психологическое и эмоциональное давление.

Нить уз наматывалась вокруг него подобно удавке, сдавливая и лишая контроля. Этот исток коварен и опасен. Научись им пользоваться и, быть может, ему бы открылось невиданное могущество. А сейчас - доверие к наставнице было словно золотой ключик. Все замки прочь, срывайте двери с петель перед той лавиной, что обрушилась на его разум. Как можно было сопротивляться этому? Так что безвольно глотает приворотное зелье, жмурясь от его приторного вкуса. Такая мелочь, а такая волна пламени, которая сжигает все путы, что должны были сдерживать и держать в узде буйное младое сердце. Эти новые ощущения не правдивы, они не его, но они смешиваются с тем, что она же сама вызвала в ученике. Сама требовала ведь представить для зелья образ, таким образом подготовив почву для дальнейшего воздействия. С каждым мгновением хватка его руки все ослабляла, пока её триумф ни был гарантирован.

Стоило ли сейчас вспоминать кого-то? Ведь незримо, но эти узы работали. Эти желания и эмоции будут метаться из стороны в сторону. Эта сеть, в которой он оказался, вскоре могла перекинуться и на наставницу. Ведь истоку все равно, он лишь цепляется за эти связи. Так что не стоило его винить ни в чем. Но что это за странные ощущения. Мог ли Тоуга почувствовать эти её мимолетные желания, пусть и не относящиеся к нему конкретно? Возможно, все было возможно. Ведь в этот момент пальцы сжались чуть сильнее, достаточно, чтобы Кастэлл ощутила заметное давление на запястье. Ровно в тот же момент? Вот они, коварные эмоции.

Открывает глаза, панически, растерянно, смущенно смотря на наставницу. Точно загнанный зверек, иначе не скажешь. Но поцелуй прерывается, юный магус громко выдыхает, все не в силах сомкнуть губы вновь. Дыхание тяжелое, кажется, он очень нервничал. Или сама ситуация на кого-то так влияла. Для кого-то это и вправду было в новинку.

- Д-да... хотел. - сбивчивым голосом отзывается ученик, снова тихо мыча от её провокаций. Поцелуй уже ощущался до безумия приятно, настолько, что даже с какой-то жалостью он смотрел на неё, стоило тому прерваться. А сейчас он вновь дернулся, жмурясь, кусая собственные губы. Провокации точно работали, судя по тому, как кто-то чуть ли ни на носочках вытянулся от её прикосновения после укуса. Ох для юнца это было далеко, далеко-далеко за пределами того, что он мог бы представить даже в самых своих смелых фантазиях. А ведь это еще только начало, судя по странной интуиции, которая пробудилась сейчас. Она так и говорила - "погоди, вскоре ты сгоришь от стыда, но тебе понравится. Возможно.". Вздрагивает и прерывисто выдыхает, непроизвольно подставляя шею под её коварные действия.

- П-погодите... но... разве это не... плохо? - ведь если это все так... разве он сможет как-то остановиться? А еще... описывая эффект можно ловко играть на разуме, заставлять все это обдумывать и ощущать отчетливее. Это как с проклятьями. Если поверить в то, как они действуют - непременно притянешь к себе их быстрее. С некоторыми так могло сработать. А тут - по мере её слов он все это испытывал. Буквально как по сценарию. - Н-нет... подождите... за что... - начинало не хватать воздухе. Снова мычит, громко, протяжно. Эта боль. Тихий всхлип. Отрезвляет разум, немного. Заставляет выгнуться, но куда он денется из сладкого плена? А от прикосновения языка и вовсе мычание становится чуточку неприлично громким и явным. Дрожит. Узы передают много смешанных чувств. Растерянность, страх, панику, смущение... удовольствие. Невозможно сопротивляться приятному, но признавать то, что это таковое - смущает ни хуже самих действий. Неопытный магус совершенно не знал, куда деться.  Голова идет кругом, все перед взглядом плывет. Дыхание учащается. Все, как она и говорит.

- Ммфм~ М-Мисс Кастэлл... - опять слишком громко реагирует, как еще, когда она настолько уже рушит границы его личного пространства. Ощущения, словно все глубже и глубже он опускается в некий омут, из которого не выбраться. На мгновения так и представляет эту картину. Его утаскивает в неизведанную, но по странному уютную тьму, а он тянется за кем-то, кто стоит пред ним. Кто-то знакомый, такой родной, словно уже ни раз выручал. Тот оборачивается, ухмыляясь и прикладывая палец к губам, словно предлагая не шуметь слишком сильно. Так и не найдя в этот раз поддержки, его и дальше утягивают эти руки в омут. И понемногу на месте того он вновь ощущает прикосновения наставницы, срываясь на очередное протяжное мычание, уже даже не в силах и губу прикусить, лишь бы не быть слишком громки. Откуда ему знать про барьеры и прочие хитрости? Вдруг думает, что это он сейчас ведет себя слишком неприлично.

- П-прекрасно? Разве это... так... прекрасно? В-ведь я... учитель... Вас... - новый укус, кто-то жмурится от явного удовольствия. Как краснеет, ведь это смущает еще больше. Но она права, ведь именно эти ощущения и желания вскоре начнут заполнять разум юного магуса. Понемногу, сперва ограничиваясь жаром и неутомимой жаждой. Вдруг это начнет передаваться и наставнице? Все эти эмоции, что начинают захватывать его? Не спровоцирует ли это еще больше? Рука отводится чуть назад, пальцы цепляются за ткань её платья, почти что за край. Словно нужно было за что-то держаться, хоть как-то. Снова извивается на месте, прижатый к столу, отчего низ кофты чуть задирается. Склоняет голову набок, будто специально подставляясь под наставницу.

- Как... тяжело думать... все тело горит, учитель... а еще... словно ломит... как это унять? Мисс Кастэлл... как с этим... ммф... В-Вы... - возможно нужен был все же небольшой толчок в помощь юнцу. Легкая алая пелена в глазах, но они были прикрыты, так что вряд ли это было заметно, особенно на фоне ярчайшего румянца. - Вы ведь не... остановитесь... на этом? - вопрошает Инугами, позже вздрагивая словно от страха и волны сильнейшего смущения, понимая, что он только что произнес. Однако... слишком уж прижимался спиной к ней, ощущая это безумно приятное тепло тела наставницы, уже с каким-то трепетом ожидая каждого нового прикосновения. Кажется не смотря на смущение, новые и непривычные эмоции брали верх над ним, заставляли все же окунуться в этот омут.

Отредактировано Inugami Touga (2022-05-17 10:14:42)

Подпись автора

Голос Тоуги.

Был ли способ как-то подавить воздействие этого зелья? Был ли способ уберечься от его путающего мысли эффекта? Возможно, будь он опытнее, мог бы что-то придумать. Быть может что-то еще подталкивало его поддаваться этому обжигающему влиянию, вот только разум все равно не сможет это понять сейчас. Амулет, призванный придавать спокойствие... разве мог он соперничать с таким сильным эмоциональным давлением на владельца? Увы, но исток был куда сильнее какой-то безделушки. И все больше надламывается его способность к самоконтролю. Посмеиваясь, другая часть его прикрывается маской, наблюдая со своего места. Когда все едино, так занятно посмотреть на то, как неподготовленная половина справится с этим испытанием. Им ведь это пойдет на пользу.

Вот уж точно запомнит этот урок. На долго. Возможно даже не сможет вообще его забыть. Ведь подобная ситуация была далеко за пределами его ожиданий. Не готовый, растерянный, словно потерявшийся зверек - конечно он это запомнит. Как это повлияет на будущее? Да какая разница! Мысли не уходили дальше этой комнаты и те, что еще остались, начинали пугать и смущать молодого магуса. Даже больше, чем действия наставницы, что уже о много говорило.

Пламя под котелком стихает, больше не танцуя бликами в его взгляде, но кажется ученик и вовсе забыл про варево. Да, оно как-то затерялось. А ведь забавно... он так переживал, что попытался сделать зелье, которое должно было сработать на наставницу... но и без этого отвара получал её внимание. И вот здесь его мысли окончательно начали сбиваться. Этого и хотел? Хоть и получил желаемое совсем не так, как предполагал. Так ли плохо, что происходит, даже если его лишили воли и возможности сопротивляться? Вдруг это даже начало кому-то нравится, под действием столь сильного давления?

- В какой-то... степени... кажется. - все также прерывисто отзывается. Был слишком честен. Что поделать, эмоции буквально рвутся на свободу, захватывают и опьяняют. Сложно пытаться как-то контролировать, что он говорит. Так что подловить Ину на искренних ответах было не сложно. Все же стоило учитывать, что, возможно, он впервые вообще испытывает подобные эмоции. Так что не удивительно, что не знает, как с ними справляться. Даже уже не понимает, откуда берется этот жар во всем теле. Было то зелье или это близость наставницы? - М-мой голос? - её рука вновь меняет положение, вынуждая магуса заерзать на месте, прикусив губу и тихо мыча. Вот вдруг ткань больше не спасает от прикосновения, которое обжигает тело подобно раскаленному железу. Магус в её руках заметно вздрагивает, промычав громче, и дрожит, словно от щекотки. Трепет, по другому и не сказать. Так и выгибается, уже отчетливо подстраиваясь под руки женщины, так послушно даже. Этот шепот и у него перехватывает дыхание.

Медленно оборачивается. Ох, возможно это была самая большая ошибка. За маской ведь не скрыться от её взгляда. От прикосновений, которые заставляли его все дальше краснеть, учащенно дышать, жмурится. Нравилось... это и вправду нравилось. Вот уж точно, ситуация выходила из под контроля. Взгляд его так и не мог сфокусироваться, выхватывая лишь отдельные детали черты. Успокоиться? Сейчас? Ни шанса! Порыв эмоций был лишь сильнее. Тело так и ломило, словно нужно было сорваться с места, прижаться, снова ощутить близость. Взгляд так и остановился на её губах, вспоминая поцелуй и дрожа, аж дыхание перехватило. Кто-то был слишком впечатлительным. Руки поднимаются, сжимая меж пальцев ткань платья, все же прижимаясь к наставнице. Руки дрожат, грозясь еще сильнее натянуть ткань, его дыхание обжигает, взгляд прикован к её глазам. А во взгляде ученика читается сейчас безумный коктейль эмоций и желаний, смятения и смущения, страха и предвкушения. Вот уж точно, подобное ни часто удастся увидеть, хотя, кто знает, может просто Ину такой и это всегда будет с ним по жизни?

- Понимаете? - шепотом повторяет за ней, сильнее сжимая руки, чуть ли ни повиснув уже на наставнице. Мычание сменяется на приглушенные и почти безмолвные выдохи, граничащие со стонами наверное. И каждый раз в ответ на очередной поцелуй или укус. Жмурится, вздрагивая, возможно кто-то в ближайшее время будет предпочитать более закрытые одежды, чтобы ни красоваться на Халдею подобными... последствиями недавнего урока. - Очень. - ответил на её вопрос наконец. Прижимается, из-за разницы в росте, все же... краснеет больше, но все равно так хочется быть ближе и чувствовать это тепло. Пальцы наконец отпускают ткань. Тоуга даже не сразу подмечает, как кончиками пальцев ведет по платью ниже. Вздрагивает лишь, когда ощущает, как касается кружева чулок, пытаясь убрать руки. Чуть задирает платье, смущенно смотря на учителя. Ладони так никуда и не делись, вторя её действиям под кофтой и словно повторяя, то касаясь снова кружева, то поднимаясь выше, так же касаясь лишь кончиками пальцев. Но это уже был заметный прорыв для ученика, не правда ли? Зелье так подталкивает? Её действия? Эта буря эмоций, часть их которых не столь уж фальшива, коль исток вшивает их понемногу в это полотно. Чей-то румянец сильнее, прижимаясь в ответ и горячо выдыхая, во взгляде становится все меньше осознанности и только те желания, что пробуждало зелье.

- Хочу... - на выдохе произносит он, давление пальцами становится ощутимее, сам даже не замечает, что слишком высоко поднимал уже руки, а платье все же и ни без того было коротковато. Стоило хоть на секунду задуматься над этим, как румянец заметно усиливается, руки дрожат, но не отступает. Её решимость и настрой все же немного передавались ему? - Помогите... н... мммф - кусает собственные губы, во взгляде снова дикое смущение. - Научите... что делать... учитель. - буквально молит в этом обращении, дыша все чаще, прерывистее. От волнения, паники, смущения, стыда, желания. От того, как буквально сгорает изнутри, не зная, как унять это безумную жажду... или зная, но не решаясь?

Подпись автора

Голос Тоуги.

Мысли читать нет, но в какой момент он начнет улавливать тщательнее эти эмоциональные порывы со стороны наставницы? Что тогда будет делать Тоуга? Ведь до сего момента на этой базе он был вновь один, сам по себе, движущийся вперед без четкой цели. Был ли на то расчет самой Кастелл или нет, но ученик то все равно привязывался к её компании. Так что будет ли убегать, или будет подстраиваться под настроения наставницы? Второе казалось более возможным, хотя наверняка какие-то изменения после сегодняшнего урока будут, это определенно.

Да и учитель подливала масла в огонь, то действиями, то просто образом. То, как она смотрела на него, стоило обернуться, завораживало и вызывало трепет. Кто-то был очень впечатлительным, или очень уже удачное совпадение? Как бы то ни было, но при виде наставницы в таком образе Тоуга покраснел еще заметнее. Кому-то это точно нравилось.

- Аах... и как Вы... справились с этим... зельем? - вопрошает, удивленный, что Кастелл расслышала его тихий вопрос, или даже тем, что она поведала. Значит она знает, через что сейчас проходит подопечный? Какой ураган эмоций и странных желаний его одолевает, не оставляя и шанса на то, чтобы успокоиться и остановиться. Как разрывает на части противоречие жажды и смущения. И намеренно дала подобное зелье, а сейчас только подначивала? Какое коварство... но почему же было так приятно? Поэтому так заметно дрожит от прикосновений, а с губ срывается это приглушенное мычание, которое. Эти ощущения пугали и, не будь сейчас влияния зелья, он бы наверняка стушевался давно и отступил. Но нет, все это затягивало все глубже и помогало желать большего. Снова подставляться под укусы и поцелуи, начинать восторгаться тем, как сердце каждый раз словно пропускает пару ударов. Когда впервые пробуешь что-то столь замечательное и не может остановиться. Руки заметно дрожат, словно Инугами борется с желанием сильнее сжать их, но боится сделать это.

- Значит... я буду стараться, учитель. - с придыханием отвечает он женщине, устремив к ней полный мольбы взгляд. Спасение, избавление - как ни называй, но этого жаждал ученик, оказавшийся под действием отвара. Подобный урок, что принесет желанное и утихомирит этот хаос в сердце - он хотел поддаться, сорваться в пучину той бездны, в которую его утягивала наставница. Может эмоции эти и фальшивые, как и эта безумная влюбленность, появившаяся из разгоряченных чувств - но самая действенная ложь та, в которой есть доля истины. Может зелье и направило на эту тропу, но окунуться с головой и не сопротивляться уже его решение, последствия которого еще предстоит осознать потом. Кофта задирается выше, от укуса наконец-то срывается первый тихий стон, столь протяжный и полный смущения, что сам Тоуга аж дрожит. Не сдерживать даже эмоции становится... приятно. Новый стон, после поцелуя, невольно поднимая руки, ведь иначе задуманное учителем не сделать.

Оказавшись уже без кофты Тоуга вновь ощутил себя неловко. В таком виде перед наставницей, он поежился. Зато теперь было сложно скрыть, что под мешковатыми одеждами Тоуга все же скрывал не самую плохую форму. Может были заметные какие-нибудь старые рубцы и шрамы, оставшиеся со времен перепалок на улицах того города или неудачных тренировках. Все равно было неловко пребывать в таком образе перед ней, словно он был совершенно беззащитен. И новый поцелуй, столь уже желанный. Тоуга мешкает, поддаваясь сейчас Кастелл, следуя за ней. Несдержанный поцелуй, он краснеет и жмурится, пальцы с ощутимым нажимом давят на кожу, он все еще держится за неё. Первая, робкая, неуверенная попытка ответить на поцелуй, тут же вздрагивая, почти что ретировавшись. К тому моменту она уводит его куда-то. Ближе к постели? От одной этой мысли у него румянец уже вскоре до кончиков волос дойдет.

Будь у руля сейчас другая часть Тоуги, быть может и заметил бы странный знак неподалеку. Но сейчас все внимание было уделено лишь одной, захватившей все мысли своего ученика. Может лишь небольшая помощь, а может и случайность. Оступиться, слегка запаниковав, навалившись на наставницу. Легкое ощущение полета, падение, мягко... как удачно однако запнулся он, уже когда они почти дошли до места назначения. Но может изменилось лишь положение? Поцелуй прерывается, лишь из-за этой случайности, а ученик, опираясь на руки, смотрит на наставницу, нависнув над ней. Могло ли это откликнуться с её недавними мыслями, чего ей бы хотелось в прошлом?.. Случайность по воле истока.

- Значит... - как волнительно... что за дивное чувство. Так и тянет, влечет, окончательно скрывая от остального мира. Так и говорит "сейчас все можно". Как долго его скромность протянет против натиска наставницы и её зелья? Однако кто-то решается и сам что-то сделать, наконец-то. Наклониться, подарив новый поцелуй, касаясь её шеи. Как и она делала до этого, словно подражая и повторяя, как верный ученик. Потом новый поцелуй, еще один, даже осмеливается попробовать подарить слабо ощутимый укус, паникуя и действуя неуверенно, но все же находя в этом сладкую отдушину для своих желаний. Словно только такими действиями можно было унять это пьянящее чувство. - Так... учитель? - робко поднимает на неё взгляд, обжигая кожу своим разгоряченным дыханием, уже прижавшись вновь. Не так сложно будет, пожелай она, сменить положение. Ученик не в силах сопротивляться, но раз случай подарил такую возможность... он даже как-то быстро решил ею воспользоваться. Вот оно, приятное влияние наставницы на своего подопечного, он же обещал стараться во всем.

Подпись автора

Голос Тоуги.

- Что за безумная пытка? - ошеломленно переспросил парень, не представляя, как можно было вообще пережить подобное состояние больше, чем час. Да что там... сколько уже прошло времени? Ведь только что делал зелье, мерно размешивая варево. Когда этот жар сжег все ощущения реальности? Как давно он потерян в этом адском лесу, в котором не видно выхода и есть только одна судьба - сгореть окончательно. Обратиться в пепел и позволить ветру развеять себя над любой тьмой, которую несли с собой действия наставницы.

А её улыбка была подобно хищному оскалу, так и появлялись мысли, что он лишь жертва здесь и никто более. Но разве это вязалось с тем, чему его учила Кастелл? Не похоже, у него были сомнения по этому поводу. Однако так легко понять и разобраться в этом было сложно. Что будет дальше? Научат ли его контролировать себя и своим эмоции? Научится ли он этому сам или сгинет, оказавшись очередной жертвой столь сильных сильных чувств. Правильно говорят - подобные желания подобны пламени. Хочется отдаться им и ощутить тепло и жар. Но если подойти слишком близко и заигрывать с огнем чересчур долго - можно обжечься. Ошибки, совершенные в порыве эмоций, порой, были самыми опасными. А сейчас ни о каком контроле и речи ни шло.

Эти прикосновения отзываются дрожью в теле. Как можно было терпеть столько ощущений сразу и не сойти с ума? И хоть, казалось бы, кто-то с подобными следами на теле должен был быть привыкшим к чему-то такому. Как много порядочных и даже скромных молодых людей на улицах города? Да может и стоило бы Тоуге научиться подавать себя иначе, то и опыта было бы побольше, чем сейчас. Но нет, все это было забавным контрастом с поведением самого магуса. Никогда не доходил до подобного в своей жизни на улицах? Не находил времени? Слишком боялся? А сейчас он не боится? Ведь наставница давит, и действиями и эмоциями. Загоняет все больше в угол. Возможно толика страха в нем была, перед неопределенностью. Не зная, что делать, что будет правильным, что ему позволено... вот где неопытность проявлялась больше всего.

- А? - её вопрос вызывает замешательство. Тут же его рука уже в плену, а самого магуса заставляют поменять положение. Развалившись на постели, ошарашенно озирается по сторонам, пока почти сразу же ни встречается с её взглядом. Эта ухмылка. Точно жертва перед диким зверем, готовым броситься уже. Он краснеет. Неужели находит её в таком образе еще привлекательнее? Неужели подобное может передаться и ей, помимо очевидных подсказок. Как кто-то не может отвести взгляд, сжавшись немного под женщиной, пытаясь будто вжаться в постель. Размыкает губы, тихо выдыхая, стоит ощутить нажим. Так и остается, в подобном положении, с явной жаждой смотря на то, как учитель кусается собственные губы.

- Правы... а-а-ах? - не может даже закончить предложение, срываясь на приглушенный выдох, с удивлением смотря на неё. Легкое удушение, он сперва вздрагивает, словно пытается вырваться. Быстро сопротивление проходит. Опять доверяет ей, не ощущая опасности? Почему он так поддается на подобное? Что ему подсказывает, как надо принимать внимание Кастелл? Все работает так, как она хочет. Инугами выгибается в спине, пытается вдохнуть, но воздуха не хватает. В груди словно разгорается печь, сердце судорожно бьется, все плывет. Только бешенный стук в висках, только непонятная напряженность в теле, словно все мышцы скованы усталостью и надо как-то размяться, но ничего не помогает.

Рука сжимается, ощутимо, поднимаясь выше. Слишком провокационно, чувствуя, как задирается вновь ткань, но не останавливая руку. Поднимаясь выше, вновь сжимая, надавливая пальцами куда сильнее. Попытка выдохнуть, попытка снова ухватиться за столь сладкий кислород. Почему это так пьянит? Даже приятно. А еще что-то внутри будто пробуждается, прорезая себе путь, сметая все на своем пути. Неужели её предвкушения теперь передаются ему? Все эти темные и сладких эмоции, переливаются в него, заполняя без остатка. Дыхание участилось, румянец стал ярче, далеко уже не от смущения. Её новые вопросы и слова. Напутствия? Предостережения? Сломаться сейчас? Он все еще в этом горящем лесу и пламя уже окружило его. За кольцом жара есть фигура, которая ждет и ведет это бедствие на жертву. Никак иначе не сбежать. А нужно ли сбегать? Руки уже увязли в этой тьме, которая подобно дождю льется с неба. Так ли опасно пламя, если нечему будет сгорать? Пусть легкие превратятся в пепел, коль можно протянуть руку и дотянуться до желаемого.

- Вы говорили... - запнувшись, свободную руку поднимая, осторожно касаясь недавно рассеченной пепельной пряди. Взгляд не становится алым, но этого и не нужно. Все же все это всегда есть в Тоуге, другое дело, что сам он может об этом не знает. Сломаться? Он все время сбегал, чтобы спастись от своего прошлого. Но сломаться? Эти слова почему-то поразили самое сердце. Но не как стрела, попавшая в беспомощного зверька. Подобно ключу к темнице, за которой уже заслушалось безумства эмоций что-то иное. Так ли фальшивы эмоции зелья, если они что-то вытянут из самых глубин души? - Что нужно... брать то, что нужно... быть уверенней. - пальцы зарываются в волосы, почти сразу же сжимая руку. Снова всплывает то странное ощущение, что это был за порыв? Но сейчас казалось, это было то, что нужно сделать. Вцепиться в волосы, потянув, приподнимаясь на кровати и вновь приближаясь к её шее. Безумное желание во взгляде, смешанная со смущением. Вот, что бывает, когда пытаешься заманить в омут похоти того, кто и сам не знает себя. Жаркое дыхание обжигает кожу, словно приблизившийся зверь готовится вцепиться клыками.

- Сейчас... я хочу... Вас. - рука тянет сильнее, новый укус. Сильнее, ощутимее, прижимаясь к ней. Дать себя сломать? Видимо Тоуга не собирался этого допускать. Она сама к этому подводила, он следовал интуиции... или может даже инстинктам? Новый укус, новый поцелуй, ни одному ему предстояло красоваться на следующее утро. Другая рука задирает ткань платья лишь сильнее, ощущая под платьями белье, сжимая вновь ладонь. Дрожал все равно, но даже так в действиях была определенная... требовательность? Этого ли добивалась учительница, вытягивая из подопечного все, на что он мог быть способен? И ведь не останавливается, слишком поздно ловя себя на том, что каждый очередной поцелуй или укус все ниже, уже добравшись до ключицы, второй рукой начиная уже все больше задирать платье и дразня похожими прикосновениями, какими наставница буквально недавно заставляла дрожать своего ученика. В какой-то момент все же взгляд его вновь встречается с её, а в нем пробегает толика неуверенности, все ли он правильно делает, но, чести ради, она быстро исчезает, сгорая, слишком близко подобравшись к тому адскому пламени в глазах юноши.

Подпись автора

Голос Тоуги.

Откуда ему было знать про такую книгу? Вряд ли его заставляли читать такой труд в ковене, ведь можно было потратить время на ритуалы или обучение другим, более полезным вещам. Так что он вряд ли понимал, о чем говорит Кастелл. Максимум слышал само название и имел общее представление. Как и многие, просто обычная... гик культура? Уже даже сложно понять, где не упоминалось это произведение в целом. Однако точно ни в том ключе, в котором говорила женщина.

- Не... знаю... - на выдохе, лишаясь почти возможности наполнить легкие жизнью. Как близок он был к тому, чтобы потерять свою жизнь, пожелай сейчас Кастелл. Хотя... так ли он не понимал этого. Как сильно уже работала эта связь? Как многое он мог бы понять, просто находясь рядом? Понимал ли сейчас, что с ним делают? Хотя... он же все еще был посреди адского пламени, которое меркло на фоне все пребывающей тьмы. И тьма эта казалась бездонной, бескрайней, но такой манящей. Стоило только кончиками пальцев прикоснуться, как было это странное, приятное чувство. Вспоминалось ощущение, сродни тому, как ликовала душа. Это было лишь в одной до сего момента ситуации. Когда он еще крутился вместе с той бандой местной шпаны. Тот азарт и странное пламя, что разгорались в первой настоящей драке. Чувство, что переступил черту, из которой не вернутся. Но это помогает стать сильнее и уверенней, позволяет понять себя лучше. Вот сейчас было похожее ощущение. Словно откровение, смотря на своё отражение в этой черной глади перед собой. В какой момент он вдруг снова выпал в этот транс? Слишком мало было воздуха? Или же вся ситуация так подействовала? Но рука из этой черной бездны хватает его и тянет на себя, помогая окунуться с головой.

И в этой тьме раздается её голос, то, чего Инугами никогда не ожидал услышать. По телу разливается странное и приятное тепло, а в душе только одна жажда - услышать снова этот стон. Только громче, еще, ведь было так мало. Жадность и жажда... она его? Передается от учителя? Или может это он уже как-то влияет? Так ли уже важно это? Ведь так безумно нравится снова и снова прижиматься, касаться то поцелуем, то смыкать зубы, дрожа от странного ощущения при этом. Откуда в нем все это? Её взгляд так и провоцирует, подначивает. Вытягивает что-то из этого омута. Что-то, что может и всегда было у Тоуги, с той лишь разницей, что никогда не просыпалось? Или было у другой его части. Так или иначе, вот сейчас, это зелье, её чувства и эмоции, его впечатлительность - все это смешалось в безумный круговорот ощущений. Но желание было лишь одно. Получить то, что так хотелось. Взять желаемое. Ухватиться за эту возможность, словно от этого зависела его жизнь.

Отстраняется лишь немного, чтобы не мешать Кастелл избавиться от уже надоевшей ткани. Вновь румянец на лице её подопечного. Конечно, он же впервые видит её в таком образе. Во взгляде желание, восхищение, любование. Все смешалось, и навеянное и собственное, пойди разбери теперь, где были его эмоции, а где играло зелье. Которое уже токало утонуть в этой бездне. Ведь протяни только руку и получишь желаемое. Только протяни. Вздрагивает, пальцы невольно сжимаются сильнее под тканью, случайно. Потом уже намеренно, осторожно, потом требовательно, ощутимо, ощущая странное удовольствие. Втягиваясь в процесс. Но пока, может быть чудом, но этот элемент одежды держится.

- М... - неуверенно кусает собственные губы. В какой момент он решает сменить их положение? Даже прижимая женщину к себе, все же вновь напоминая о разнице в их силе, что было забавно, учитывая разницу в росте и статусе. Но буквально садится на кровати, дрожа и ерзая на месте, словно оставаться в одном положении дольше секунды было пыткой. Мешающаяся ткань слетает, отброшенная рукой в сторону. На мгновения лишь глаза наполнились алым, под стать румянцу. Нет, это не время для другой части. Это время пробуждать то, что дремлет. Эти желания были слишком сильными. Возможно зелье возымело слишком сильный эффект, коль оно затуманило разум его настолько сильно. Как бы кто-то ни сгорел по утру от стыда, когда вспомнит все это. Но это будут проблемы другого Тоуги.

А сейчас новый поцелуй, опускаясь ниже. Уже вскоре, дрожа, коснется губами её тела вновь, где уже не было той ткани, так и не убрав при этом ладони, поднимая на неё стыдливый и смущенный взгляд. Как он контрастировал с этим румянцем и шальными огоньками в глазах. Жгучая смесь похоти и смущения от её осознания. Вторая ладонь уже сжалась поверх оставшегося белья, то и дело сминая и оттягивая пальцами, пока ни оказалась уже под тканью, сжимаясь вновь.

- Вы... ммф... ты ведь... поможешь? - отвлекаясь и запрокинув голову, смотрит на неё, уже не в силах даже сомкнуть губы, настолько дыхание его сбилось. Однако все еще хватало мыслей в голове, чтобы припоминать её же слова? Кто-то явно хорошо учился, раз подхватывал такие мелочи. - М... Матильда... я больше не знаю... как терпеть это... - Так непривычно обращаться столь... это было сродни вульгарности в их общении, как ему казалось. Однако в голосе слышится даже легкая мольба, а его действия скорее настойчивые, словно даже не даст отстраниться сейчас. Все же ухватившись, он не собирался отпускать. Кто знает, как далеко зайдет это разгорающееся пламя. Приподнимается, вновь накрывая её губы поцелуем, уже далеко не столь спокойным, как первый, ведь так трудно было держать эмоции под контролем.  Но все же кому-то могло не хватить опытности в том, как направлять эти желания, или же он начинал действовать на инстинктах. Для того, чтобы вести все еще не хватало сил и уверенности, но вот подталкивать к желаемому явно пока получалось уже неплохо. Ведь пытался податься вперед, вновь оказаться сверху, вспомнив, какое это было необычное ощущение в первый раз. Если, конечно, ему позволят.

Подпись автора

Голос Тоуги.

Развязать себе руки? Узнать, на что он способен? А знал ли сам Тоуга? Ведь даже тогда, с бандой, он видел, как они вечно встречались со своими подружками, порой меняя их чуть ли ни по дню. Но каждый раз, когда вдруг они обращали внимание на него, накрывал голову капюшоном и ретировался, скрываясь. Хотя прекрасно знал, чем они занимались, всегда уходил от группы. А сейчас? Некуда бежать, негде спрятаться. Он перед ней, все еще скованный по рукам и ногам цепями. Задыхается, горит, но все, чего добился до сих пор - ослабил хватку этих оков.

Однако зелье, она сама... они так давили. Подбирали ключи, один за другим, снимая замок за замком. Эта тьма проникала все глубже, что-то внутри уже тянулось к этому, так и хотело уже вырваться. Была ли это его вторая часть, было ли это что-то еще. Был ли это зверь в душе его. Даже в той банде порой говорили... нет, сейчас этим мыслям нет места в этом сердце. Они уходят, но ощущение остается. Кастелл вытягивает из него что-то, что его самого пугает. Оно как пламя, которой схватив руками, он боялся сгореть до самого пепла. Но так хотелось, ведь все это... оно обжигало так приятно.

Помощь... отпустить её? Нет. Это точно уже не вариант. То, как он держит её уже не похоже на просто робкого ученика. Женщина сама окунула его в этот омут и сейчас понемногу в этом взгляде плясали огоньки совершенно иной природы. Готов ли он к тому, что пытались с ним сотворить?

Поцелуй, столь страстный и чувственный. Как его трясет от переизбытка чувств. Разве мог он в обычной ситуации быть таким? Так жадно хвататься и не отпускать, отвечать ей, пытаться подражать, но явно уступая в игре. Но все равно искренне отвечал, краснея все больше от танца, который уже начался, делая поцелуй до нельзя страстным. А потом задыхается, еле в силах даже вдох сделать, смотря на Кастелл помутненным взглядом. Контроля все меньше. Цепи звенят, но постепенно трещат браслеты.

- Ааах? - на выдохе он вдруг осознает, что она ведет его руку. Пальцы вздрагивают, скользя по её животу ниже. Взгляд дрожит в панике, румянец грозиться охватить все его лицо, громко выдыхает, ощущая, как пересохло в горле. А пальцы, ох, как они вздрагивают, вдруг коснувшись края ткани. Он не успел отследить, увлеченный поцелуем. А сейчас его взгляд так и сиял изумлением, смущением. Опять тяжело выдыхает, все еще не в силах сомкнуть губы, чуть высунув язык, стоило поцелую закончится. Инугами сам же чувствовал до того её ритм сердца, понимая, что выдавал её волнение. Это все было не равнодушным для них обоих? И сейчас Кастелл вела его дальше, показывала дорогу. Но только ему её пройти. Он бы отступил, скрылся и сбежал. Но эмоции, желания, уже откровенная похоть темного омута сковала его тело своей хваткой. Толкало, снова и снова, по этому пути. Дальше, еще дальше.

- Д-да~а... - робко признается он, когда уже получается взять под контроль собственное дыхание. Рука вздрагивает, понимая, что уже накрывает ткань. Пальцы касаются с еле ощутимым нажимом. По телу словно провели электрический импульс. Что он делает? Как же он может касаться её так? Это же... но почему это не правильно? Разве ни этого хотят, ни это ли то, к чему стремятся эти желания? Ведь это так естественно... ведь даже простые поцелуи были приятны, так... Эта улыбка была подобно дьявольской.

- Это все... слишком...ммф. - опять кусает свои губы, она не дает ему передышки. Эти последние слова, как она произносит его имя. Развязать себе руки. Так ли это просто? Он привык быть скованным, все это время. Удар сердца, словно раскат грома. Глубокий вдох. - Я сам... не знаю... но... - выдох. Удар сердца отдается в висках. Наклоняется к ней, обжигая своим её губы, смотря в эти прелестные глаза. Как хотелось утонуть в её взгляде, который всегда был таким... привлекательным. Как давно у него эти мысли? Как давно он не может ни о чем другом больше думать?

- Не хочу отступать... Я хочу... дойти до конца. Хочу... снова услышать это, твой голос, Матильда. - на выдохе произносит он, когда ладонь чуть сдвигается, ощутимо скользя пальцами по ткани, вниз, потом вновь выше. Крадет у неё очередной поцелуй, прижимаясь всем телом и дрожа, боясь просто сгореть. От стыда, от желания, от её тепла. Инстинкты порой нас ведут, не так ли? Это она хотела вытащить на свет? То, как пальцы подцепляют самый край. Откуда он знает, что делать? Может не всегда успевал вовремя покинуть группу, умудрялся что-то увидеть, просто знал, ведь в какой век они живут, а может просто что-то подсказывало. Был ли алым его взгляд сейчас? Он не знал, в комнате слишком темно, чтобы разглядеть. Но нет, это не было частью другой половины. Наоборот, сейчас они словно соединились в нечто одно, новое. Рука уже под тканью. Он дрожит, вновь словно от удара током. Тело сводит, он сгорает от стыда, но новое прикосновение. Ничто уже не сглаживает ощущения от прикосновений... для Тоуги слишком уж дерзких и смелых. Вновь целуя, спускаясь к шее, даже срываясь на заметные укусы, тихо что-то мыча, а прикосновения только ощутимее. Все, чтобы снова услышать тот сладкий голос, который сводил с ума. Хотя бы разок. На это она намекала?

- Ммф... п-почему... - что в его голове надломилось? Почему вдруг эти мысли стали заполнять его без остатка. Возможности, варианты, желания, жажда... Когда он успел пропитаться этой тьмой настолько? Чего ожидать, когда столь интимная близость была самой тесной связью, которая только может быть? Вот его и утягивает на самое дно. Кусает свои губы, приподнимаясь на месте. Он выглядит нерешительным, но этот взгляд... боже, он еще так на неё не смотрел за все это время. Это было уже что-то куда больше простого влечения или желания. Нечто первородное. Рука снова схватилась за край ткани, избавляя от неё. Его трясет, все еще смущаясь, но он вдруг меняет положение, отступая на кровати. Ладони на её талии, скользя к бедрам и сжимая пальцы.

- Почему хочу... услышать твоё желание, Матильда? - на выдохе, но достаточно громко произносит он. На мгновения в полумраке его взгляд кажется хищным. Золотистый с переливом алого, как две золотые звезды в ночи. Оковы треснули, утопая в омуте. А он сам смотрит на неё подобно изголодавшемуся зверю, которого впервые выпустили из клетки. Никаких больше прикосновений руки, оставляя это дразнящее ощущение позади. Заместо этого Тоуга склоняется, дрожа от паники и стыда. Хочет услышать от неё что? Её желаний? Тогда почему... и вместо прикосновения пальцев - его губы, в поцелуе, который, пожалуй, заставит его на следующее утро провалиться под землю от стыда. А сейчас - он не думал о будущем, потакая своим чувствам. Поэтому, пусть и робко, неумело, заметно неопытно... но вновь прикосновение, опять, решив перешагнуть черту окончательно и бесповоротно. И вновь... в этот раз касаясь языком, тут же вздрагивая от шока, но припадая вновь, явно впервые пробуя нечто подобное.

Подпись автора

Голос Тоуги.

Какие оковы останутся после этого? Что будет завтра, стоит вернуться на место рассудку? Какие бесполезные сейчас вопросы. Не так ли? С одной стороны сидит Инугами, скрывая голову под капюшоном, закрывая глаза и прижав ладони к ушам. Вся эта тьма была слишком страшной для него. От неё сердце замирало и дыхание останавливалось. То, что происходило неподалеку было подобно столпу пламени, прикоснувшись к которому ему грозило вечное забвение. По другую сторону сидела фигурка, прикрывая лицо маской и выглядывая из под неё. Окутанная мраком того самого омута, с довольной ухмылкой смотря как на пламя, так и на испуганного другого. Две половины одного целого. Смущение и страх. Желание и страсть. Разделенные лишь иллюзией преграды. Взгляд одной фигуры мечется к съежившейся, та дрожит, но выглядывает из под капюшона. Чего им бояться? Ведь все едино, они не разделимы. И новый взгляд, который видела только Кастелл сейчас. Он манил одну половину, пугал другую. Нет еще согласия между ними.

Однако долго ли это продлится? Ведь под её напором действия становятся лишь смелее, разумность постепенно покидает тело. Её голос был слаще любой амброзии, особенно когда Тоуга никогда бы ни подумал, что может быть причиной всего этого. Каждое новое слово, даже это почти что мычание... сводит с ума. Стоило только начать, прижавшись первым поцелуем, как в комнате словно изменилась вся ситуация. Этот тихий стон и её реакция подливали масла в огонь еще больше, чем это несчастное зелье. Подстегивало повторять, подавляло страх. Одна часть его в паники тряслась, на грани обморока. Но другая половина поддерживала эту часть, ухмыляясь и приглашая уже вместе окунуться в этот омут. Все же... каким манящим был этот новый взгляд, в котором они растворились без остатка. Две столь разные эмоции в безумном коктейле, который видела только Кастелл. Разве ни чудесно наблюдать за тем, как кто-то падает в эту пучину, на творение собственных действий?

- Ммф~ только протяжно мог он что-то промычать в ответ, сильнее вжимаясь пальцами в её бедра, отдаваясь странному порыву. Словно натянутая струна лопнула, отпуская хватку, давая рвануть вперед. Очередное прикосновение, куда ощутимее, смелее. Узнай он завтра, что делал... потеряет сознание, наверняка. Такого от себя он не ожидал. Как не ожидал, что что-то в сердце трепещет сейчас, что его трясет от невероятного удовольствия, находя это приятным. Смущающим, разжигающим пламя стыда, но оно было подобно мотыльку на фоне куда большего огня. И потому оно лишь потом возьмет верх, а сейчас отступило, позволяя ему наслаждаться ощущениями, придаваться этому развлечению, вкушать что-то запретное для его собственного мировоззрения.

Странное ощущение на губах, этот жар, её голос. Пьянили. И зелья не нужно, чтобы сейчас потерять голову. Её пальцы на его затылке, но не направляют, не принуждают. Ему это сейчас было полезно, все же одной смелости мало, коль нет опыта. Но кто знает, может когда-нибудь... румянец становится только сильнее от такой мысли. Но как же льстило, что даже на столь неумелые действия она отзывалась подобным образом. Ощущение... неужели это её ощущения и чувства, которые он начинал улавливать. Слегка совсем... но от столь смелых шагов, как сильно могла связать их нить истока сейчас? Так и сияла она, опутав его шею и направляясь к её, может начиная лишать части воздуха, части самоконтроля. Не только ей подливать масла в огонь.

Эти слова, прерываемые стоном, заставляют его дрожать. Такая похвала... как теперь остановиться. Нет ничего, что бы сдерживало теперь. Что будет дальше - все оказалось во власти желаний. Видимо молитвы Кастелл были услышаны, раз все обернулась подобными откровениями? Таков был план, или же что-то пошло не так? Поднимает взгляд, чуть отстранившись на мгновения, ловя её взгляд. Внутри что-то надломилось, окончательно исчезая на сегодня. Убирает от неё руки, но вновь склоняясь и пытаясь в более смелое прикосновение, губами, языком, дрожа, но не отступая. В награду же - этот стон. Его сердце замирает, пока пытается хоть как-то избавиться от оставшейся на нем самом одежды. Все это уже казалось мешалось.

- Я тоже... хочу этого. - вторит ей, наконец приподнимаясь на руках, смотря на неё. В чьем взгляде жадности было больше? На его лице сиял столь яркий румянец, что стоило побеспокоиться за его здоровье. Не слишком ли это было? А еще... опять что-то тянет его, ведет. Интуиция? Инстинкты? Руки вновь смещаются, проводя пальцами по ткани чулок. Смотрит на неё свысока, во взгляде очевидное любование и смущение. Меняет положение вновь, оказываясь слишком близко, поддерживая её ноги руками. Слишком близко. Зелье действительно действовало, доведя её ученика до такого состояния. Она бы это почувствовала, когда он остановился уже на самом краю последнего обрыва. Еще немного, одно лишь движение, чтобы эта близость между ними перешла последнюю границу. И стоя на пороге, даже этого уже хватало, чтобы еле держаться в сознании.

- Помоги... аах~ тихо шепчет, склонившись над ней, нависая. Во взгляде тоже читается эта мольба. Но не мольба перед лицом опасности. Мольба помешанного, чей разум уже затуманен окончательно. Пальцы снова сильнее сжимаются, разница в силе между ними стала чуть заметнее, от того, как поддерживал сейчас женщину. Все же было то, что Тоуга мог и не подозревать о себе. Кто знает, как он изменится после этой ночи откровений. Дрожа все снова и снова, наконец выпаливает он. - не найти... преодолеть эти лимиты. - что в нем говорит? Зелье или что-то, что скрывалось в глубине души? Наконец подается вперед, боясь, сомневаясь, от того неспешно. Дрожит так, как если бы сейчас был готов развалиться и потерять сознание от страха. А потом с его губ срывается уже громкий стон, стоит первой волне новых ощущений впервые охватить разум и сердце. - Ма... Матильда. - с придыханием, восхищением и на грани забвения произносит он в её губы, прижавшись, не переставая дрожать. Он сгорит, окончательно, не выдержит этого жара и от того в его взгляде восхищение и счастье, понемногу превращающиеся в опасную эйфорию, которая вот вот нахлынет и окончательно смоет с берега этого омута. Первые робкие движения, неопытность все же давала о себе знать... но как быстро инстинкты возьмут верх?

Подпись автора

Голос Тоуги.

Задумывался ли Тоуга о тех ощущениях, что когда-то всплыли в его разуме? Мог ли обратить на них внимание сейчас, или был слишком увлечен в этот момент? Скорее уже второе. Не нужно было полагаться на эти чужие эмоции, его сердце сейчас само могло сжечь его без остатка. Разрываемый на множество кусочков, собраться с силами было практически невозможно. Снова её стон и от него словно рябью расходятся волны на поверхности этого омута. Так и хотелось продолжать и дальше, снова и снова даря ей эти прикосновения. Признаться, Инугами сгорал от смущения, осознавая, как ему это нравится. Впервые испытать такие ощущения и столь яркие. Конечно они сведут с ума. Испытать их с такой женщиной. Это окончательно пламенем испепелит изнутри. Не опьянеет ли он еще больше от этого?

Уже смотрит на неё так хищно. Правду ведь говорят, порой инстинкты направят и помогут, а порой захватят всего без остатка. А что будет, если их так усилить? Заставить отдаться им без остатка и кричать в наслаждении от каждого их проявления? Боже как ему хотелось уже кричать, словно эти чувства застряли в груди и вырывались наружу. Еще немного и он задохнется, не в силах их высвободить. Отстраняясь, слышит этот её стон, краснея. Почему в голове мелькает лишь одна мысль. А мог ли он продолжать и дальше? До самого конца? Но от чего он еще больше засмущался... может в следующий раз? Следующий раз? Как он мог о таком думать?! Но это пьянящее чувство... ох, как же мало этого было. А получится ли вообще насытиться, утолить такой дикий голод?

Её голос дрожит и эта смена интонации подобно сладости, которую хочется все больше. Приоткрывает рот вновь, ощущая её палец на губах. Тихий выдох, закрывая глаза, мыча тихо от следующих действий. Как хотелось снова поцеловать, но даже такой укус был приятным. Отрезвляющим немного, отвлекающим от того момента, когда все тело свела судорога. Вот и настал момент, когда больше никаких преград не осталось, вкусив наконец нечто заветное. Даже так, приглушенно, стонет, но даже этого кажется мало. Хочется громче, протяжнее, чтобы воздуха в легких не осталось. Но для этого еще не хватает напряжения в теле, словно пружина лишь понемногу сжимается где-то внутри. Его обхватывают за поясницу, его руки все еще скользят по ткани чулок, сжимаясь вновь. А её ухмылка... боже, только из-за этого хотелось сорваться с цепи, если таковая еще осталась. Откуда это чувство? Откуда такая жажда?!

- Мой... голос... - Кастелл уже и сама двигается в этом темпе. С каждым разом тихий стон срывается с его губ, неприкрытые, искренние, полные наслаждения и смущения. Все еще этот дикий коктейль, который становился все слаще с каждым новым выдохом. Тело уже само начинало двигаться. Держась за неё, подаваясь вперед, чуточку быстрее, с большей силой, понемногу. Словно привыкая к безумным ощущениям, которые испытывал впервые. - Как же... горячо... - сквозь стоны, стыдясь даже того, что такие слова срываются с его уст. Контроль над собой он точно потерял. Она была тому виной, а Тоуга только наслаждался этой новообретенной свободой. Прижимаясь, подставляясь под её укусы, вздрагивая, ощущая её руки на своей спине. Промычал что-то в ответ на её стон, прикусывает собственную губу, словно пытаясь вдруг сдержаться, быть тише, может начиная стыдиться того, насколько открыто показывал свои эмоции. Встречается со взглядом Кастелл и по телу проходит заметная дрожь. Он никогда не думал, что увидит такой взгляд когда-нибудь... ни то, что она будет так на него смотреть. Это было подобно чудному сну, от которого не хотелось просыпаться.

- В игру... мф... Матильда... разве... я могу соревноваться с тобой? - шепчет сейчас, но потом снова встречается с эти взглядом. Этот соблазн. Все, что пожелает? Насколько пьянящая возможность для того, кто впервые пробует нечто подобное? Ох, это было коварно, но Тоуга уже опалился о её пламя, поздно было сбегать. - Всё? - его руки сильнее сжимают её бедра, ощущая её обжигающее дыхание на своих губах. Очередное движение ей навстречу, выдыхает, утопая в её взгляде.

- Не уступлю... - говорит ей в ответ. - Я не уступлю так просто, Матильда. - принимает он условия её игры, а в его золотистых глазах вновь мелькает этот хищный огонек. - Хочу... это ощутить... без сомнений. Я... - склоняется, вновь касаясь её шеи, ощутимым уже укусом, а потом, словно чувствуя вину за такое действие... касается поцелуем, кончиком языка, дрожа, но не останавливаясь. Новое движение. Куда более резкое, требовательное, вновь показывая эту разницу в их силе. - Матильда... заставлю тебя проиграть! - откуда эта уверенность? Он сам бы испугался этого, будь в разумном состоянии. Но сейчас это было иное царство. Наваливаясь на неё всем телом, вновь прижимаясь, уже неосознанно сменив темп на более резкий, не сдерживая своих новых стонов. Приподнимает её немного, поддерживая руками, уже действуя только на инстинктах. Но она сама раззадорила Тоугу, дав такую надежду. Пусть он и, может, подсознательно понимал, что не сможет победить в этой игре. Но этот "азарт" просто манил, он не мог ни попытаться. Этому ведь она учила?

Когда же он вдруг решил остановиться, лишь не на долго, но достаточно, чтобы свести с ума. Почему вдруг... может порой он и вправду не успевал вовремя уйти, скрываясь от прежних знакомых при их повседневных забавах. Может порой видел что-то и не то, что хотел бы. Может еще откуда... может даже подсознательно знал, что можно еще сделать? Все смешалось, но итог был один. Сменить положение, если она позволит. Помогая ей лечь на живот, снова прижимаясь, снова задавая прежний темп... но может лишая её части контроля над собой? А еще снова кусая в шею, уже настойчиво, ощутимо, вновь прижавшись, держа ладони на её талии, помогая себе. Откуда все это? И почему это было настолько безумно приятно? Как можно было... не наслаждаться этим?

- Матильда... - с придыханием, полным желанием голосом произносит, повторяя потом вновь, словно не в силах ни звать её сейчас. - Что... со мной... так... хорошо, мф. - и вновь зовет её по имени, лишь только ускоряя темп, словно не заботясь о собственном теле и не боясь сгореть окончательно. Потому что нельзя давать столько свободны в первую подобную ночь... а может только так и нужно, чтобы понять, где лежат пределы возможного...

Отредактировано Inugami Touga (2022-05-30 21:22:55)

Подпись автора

Голос Тоуги.

Конечно это заманчивая идея. Черт, это слишком соблазнительная мысль, даже для того, кто о таком ранее и подумать не мог. Потому что уже немного вкусил, каково это, был и по другую сторону подобного контроля. Конечно хотелось попробовать все новое и приятное сейчас, когда больше ничего не сдерживало. Опасно было открывать этот мир и отпускать неопытного в свободное плаванье. Того и гляди утонет.

- Слишком... заманчивая. - все же признается ей, уже не контролируя даже то, что говорит. И даже признаваясь в чем-то таком, все равно в голосе Тоуги проскальзывали эти нотки смятения. Быть может полностью искоренить в нем это смущение не получится, лишь подавлять? Возможно, это необычное сочетание, но так ли удивительно для кого-то вроде него? Может это будет даже забавно. Но сейчас это не важно, ведь это смущение не могло уже подавить все, что она высвободила. Так и подначивает, поддерживая возможные идеи и фантазии в голове мальчишки. Всё? Слишком... слишком заманчиво. От чего даже в тот момент движения были нетерпеливыми, словно все было... слишком... медленно, слабо, мало. Она что-то спрашивала, а ответить уже не хватало дыхания. Легкие горели так, что казалось он вот вот сгорит изнутри, и это пламя разгоралось с каждым новым движением, и так хотелось повторять это снова и снова. Даже этот жар её тела уже не казался пугающим, а наоборот, таким желанным.

Он уже и не пытался спросить разрешения, но все равно действия были нерешительными. Все же он явно не привык вообще к происходящему. Наверное каждое прикосновение к Матильде воспринималось им как нечто недопустимое, запретное. Как еще может быть в первый раз, с осторожностью пробуя что-то, чувствуя, как это приятно и понемногу. Может и вправду все эти ощущения сейчас были усилены, чтобы свести с ума? Вдруг молитвы привлекли внимание свыше, но заметив эту нить, сотворенную истоком, решили натянуть её до предела. Не слишком ли опасно взывать к божественному вмешательству с таким вот явлением под боком? Тогда как же скоро это сломает их обоих окончательно...

Подозревал ли он, что это далеко не предел того, что могло бы случиться этой ночью? Что еще легко отделался... кто знает, может... Опять смущается, ощущая странный трепет. Неужели и вправду надеется... На лице его мелькает выражение очевидного смущения. Она и вправду подобрала слова, чтобы возвать к этому чувству. А все потому, что не контролируя себя, он мог ответить то, что его бы смущало. Так и было. Склоняясь и выпаливая на выдохе, дрожащим голосом.

- Да... да~а... это потрясающе. - с таким диким восторгом произносит он, как еще ничего не произносил при ней подобным образом. Словно дьяволята поселились в его сердце и эта её тьма уже просочилась настолько глубоко, что это даже в его речах было заметно. Но провокации со стороны Кастелл действовали, румянец явно становился заметнее. Все же, не смотря на эту появившуюся смелость, он все еще слишком неопытен. Неуверенно смотрит на неё, когда женщина обернулась, находя её обворожительной, сколько бы ни смотрел. Боже, да он уже и взгляда отвести не может, откровенно любуясь.

Сильнее? - переспрашивает, чуть отстранившись, но все еще нависая над ней. Прикусив губу, все же решается попробовать. Кажется вот вот снова отодвинется слишком далеко, что прервется и это момент. Но нет, снова прижимается, громко промычав. Руки невольно сжимаются сильнее на её талии, пока он выпрямляется в спине, прижимая её к постели сейчас, держа крепко. Новое движение, понимая, что можно еще сильнее, резче, приятнее. Мычание сменяется новым стоном. Еще раз, уже ощущая легкую ноющую боль в мышцах, запрокидывая голову и даже выкрикивая от наслаждения. И новый темп, быстрый, несдержанный. Пытался ли он выиграть или уже просто отдался этому ощущению? Был ли шанс вообще выиграть у того, для кого это первая подобная ночь? Он старался, но сейчас слишком увлекался. Даже не замечал, как снова навалился на неё всем телом, вжимая каждым движением в постель. Тело словно само уже знает, что делать, подстраиваясь под их желания. Сдерживается ли? Может скорее не знает, можно ли еще больше сорваться, все еще испытывая смущение. Эти ощущения... разве можно их испытывать? Разве это... новый выкрик, навалившись на неё, прижимаясь к спине Кастелл и срываясь на еще более резкое движение ей навстречу.

- Ммф... - снова протяжно стонет, почти под самым ухом, позволяя насладиться вновь этим голосом. Все тело ломит от напряжения, нельзя даже на мгновение останавливаться. - Что ты... еще... больше?! - не верит он своим ушам, слыша желания Кастелл. Одна рука на её талии, её найти будет не сложно, даже не будет сопротивляться, позволяя делать все, что она пожелает. Однако... это ощущение снова появилось. Кастелл задумывалась, испытывал ли Тоуга что-то похожее? Если в прошлый раз это удалось прочувствовать... то наверняка сейчас это чувство вновь появится. И тогда это ей понравилось? Ему казалось, что да. Вторая рука смещается, его губы вновь касаются её шеи. Наваливается всем телом, в очередной раз, рукой на талии даже помогая ей приподняться. Движения становились все резче и размашистее. Он уже не мог остановиться, вновь и вновь хватаясь за это невероятное ощущение, не желая сейчас ничего иного. Рука поднимается выше, пальцы зарываются в её волосы, а он вновь кусается, касаясь плеча. Прижимается, отстраняется. Пальцы сжимаются, ощутимо потянув за волосы, почти что вынуждая прижиматься к нему при новом движении.

- Вот так, Матильда? - движения учащаются, терпение у Тоуги точно уже было на исходе. Даже если проиграет... нет, не те мысли. Стремился выиграть, хватался за любой шепот инстинктов, следуя им. - Все правильно?.. Мфф... я не могу... боже... это слишком... почему это так... Матильда~ - связной речи здесь уже и не было, начинает чуть ли ни стонать её имя, прижавшись, повторяя, когда получалось собраться с силами. Тело уже горит от изнеможения, не привыкшее к подобному. Но уже все равно, просто утопая в ощущениях и той серенаде, которой наполнялась комната с каждой секундой все больше. Вжимал в кровать, не ослабляя хватки, терзая её шею все новыми поцелуями и укусами, уже просто заглушая так свои стоны и крики в какой-то момент. И все равно казалось этого мало... что же еще нужно, чтобы утолить эту жажду. Был ли у него шанс, хотя бы призрачный, на победу?

Подпись автора

Голос Тоуги.