«Никогда к этому не привыкну» – подумал Всеслав, когда созданная волшебством валькирии целительная волна пробежала по его телу.
В теории ощущение следовало считать приятным, однако князь скорее ощущал себя как увязшая в грязи лошадь, которую силой выдернули из раскисшей земли, и поставили на ноги, – ощущения дезориентации и отсутствия контроля над процессом перевешивали чувство облегчения и положительный эффект от прилива сил. Впрочем, Слуга Мастера Сокарис всё равно счел нужным поблагодарить Брунгильду (по крайней мере, прохрипел нечто похожее на «спасибо» в её направлении), прежде, чем заняться делом.
Войска султаната окончательно оставили поле сражения и предпочли укрыться за стенами (где их нашли магические «снаряды» второй Слуги), однако сейчас Лансера интересовали не они. Взгляд волшебника прошёлся по полю, выискивая остатки войска Тамерлана, не присоединившихся к отступлению по тем или иным причинам. Их было немало: храбрецы, рвавшиеся в бой несмотря ни на что, трусы, пережившие переломный момент в тех или иных укрытиях (довольно многие из них прятались под телами собственных товарищей), обычные бойцы, которых совсем сбили с толку крутые повороты хода сражения, пришедшие в себя раненные… Определив наиболее крупное и боеспособное скопление подобных личностей, князь зашагал к нему.
– Что встали, паучьи отродья? – рявкнул он, нависнув над людьми (зачарованно наблюдавшие за ледяными болидами они не заметили его появления). – Ждете особого приглашения? Шевелитесь! Хромец хочет чтобы город был взят до заката!
Это была рискованная стратегия – в своём нынешнем состоянии люди могли с одинаковой долей вероятности как и послушаться приказа, так и напасть на Всеслава (конечно, это был риск для них, а не для него). Однако удача, позволившая пережить нападение Божественных Зверей, не подвела воинов Тимура и на этот раз – поглядев на князя, они склонили головы в знак подчинения и даже попытались построиться в боевой порядок. Дальнейшее было делом техники: его группа немного поплутала по равнине, «поглотив» ещё пару таких же групп, а затем люди начали стекаться к ней естественным образом. К Мод, отдыхавшей у кромки, подступавшего к стенам города леса, князь добрался уже во главе импровизированного отряда из нескольких сотен душ. Один из них – худосочный малый в дрянной кольчужке, слегка рехнувшийся от ужасов войны, завидев женщину издал бессвязный вой и бросился к ней, размахивая топором и одновременно пытаясь стянуть с себя покрытые засохшей рвотой штаны. Пожалуй он представлял большую опасность для себя, чем для ведьмы, однако Всеслав счёл нужным остановить его. Локоть копейщика врезался безумцу под рёбра, и тот отлетел в сторону, булькая кровью из рта.
– Цела, – по тону временного Слуги было сложно понять что стояло за этим словом: облегчение, осуждение или простая констатация факта. – Да. Не закончилось.
Сразив второе чудовище князь на пару мгновений ощутил присутствие силы, стоявшей за ним, и понял, что та находилась где-то в городе, однако сравнительно близко к месту сражения (возможно, её носителю надо было наблюдать за ним). Связь эта в поблекшей, остаточной форме, сохранялась и сейчас, что позволяло Лансеру использовать её как ориентир (чем-то это напоминало детскую игру в «горячо-холодно»).
– Придержи его, – использование чужой силы претило князю, он устал от этого, и хотел решить дело своими силами. – Используй только, если почувствуешь что я не справляюсь.
***
Когда воины Всеслава добрались к городу последний из метеоритов Брунгильды уже успел удариться об землю. Его отряд легко опрокинули сопротивление небольшой группы вражеских воинов, пытавшихся поднять чудом уцелевшую створку ворот ("из какой породы их вообще вырубили?" - задумался князь), и ворвался в столицу Делийского султаната. Здесь единство импровизированного отряда дало трещину: часть из них, поддавшись кровавому безумию, бросились в разные стороны, сея смерть и разрушение. Другие, однако, предпочли остаться с временным предводителем - их оказалось больше (хотя Лансеру не было дела до этих воинов, это его неожиданно обрадовало).
В черте города ощущение враждебного присутствия усилилось, однако вскоре в нём пропала нужда - князь увидел свою цель. Это была одна из сторожевых башен крепостной стены - она располагалась довольно далеко от ворот, но с неё открывалась превосходная панорама поле боя. Здание также несло на себе следы недавней реконструкции: различие не сразу бросалось в глаза, но заметив, его становилось невозможным игнорировать. Архитектурный стиль постройки показался князю смутно знакомым, однако он не мог точно определить его - ясным было лишь то, что он не соответствовал ни месту, ни эпохе.
Впрочем, у него не было времени приглядываться к деталям.
Вокруг башни столпилось множество людей, всеми силами пытающихся попасть вовнутрь: кто-то рвался в дверной проём, кто-то – окна, ето-то даже карабкался по стенам. Сначала Всеслав решил, что люди пытаются таким образом найти убежище от вражеской армии, но вскоре понял, что дело было не в этом. Нечто внутри здания звало их внутрь – зов был столь мощным, что ещё немного, и он бы мог поднять даже мертвого. Параллельно с этим здание также стягивало к себе ману из всех доступных источников: пило из лей-линий, вытягивало из воздуха, не брезговало даже ошметками силы, излучаемой Слугами.
Почувствовав приближение Лансера враждебная сила направила «посетителей» против него и началось сражение. Необычайно короткое – оно вместе с тем, было крайне ожесточенным. Околдованные горожане не отступали, игнорируя раны, увечья и забыв о страхе смерти, однако и воины князя, по-видимому также захваченные аурой этого места, дрались с удвоенной яростью.
Отряд Слуги с налёту пробился внутрь башни, однако находившиеся на первом уровне «посетители» встали насмерть: они продолжали сопротивляться, пока воины Лансера перебили их всех до единого. Восхождение было столь же кровавым – каждая ступень, которую они преодолевали, стоила чьей-то жизни, а зачастую и не одной – особенно после того, как новая группа горожан напала на них с тыла. Впрочем, жестокость битвы не пугала Лансера – он механически расправлялся со всяким, кто пытался встать у него на пути. Копейщик мог бы проложить себе путь и в одиночку, но не стал этого делать: он объяснял это необходимостью экономить силы, но какая-то часть его также наслаждалась возможностью биться с кем-то плечом к плечу – пусть даже и со сбродом вроде этого. Преодолеть путь до конца удалось лишь самому князю и двум десяткам потрепанных воинов. Их князь оставил сторожить вход – чутьё подсказало ему, что в предстоящем сражении от них не будет толку.
Хотя солнце ещё не успело окончательно закатиться за горизонт, на смотровой площадке царил глубокий мрак – даже полному профану было ясно, что он не имеет естественной природы. Его центром был противник князя – мужчина могучего телосложения, облачённый в темные доспехи из вороненной стали, покрытые замысловатыми узорами в местном стиле. От его фигуры веяло божественной силой – но это была не спокойная аура защитника праведных, и даже не ужасающее присутствие орудия вышнего возмездия. По спине князя пробежал холодок недобрых предчувствий.
Третий псевдо-аватар был один – кроме него на площадке находилось лишь три обезглавленных трупа, принадлежавших двум мужчинам и женщине. Судя по одежде, убитые были волшебниками, причём совершенно точной не из этой эпохи – на запястье одного из них Всеслав увидел наручные часы, а рядом со другой на полу валялся разбитый инфопланшет, похожий на те, что использовались в Халдее, но украшенный замысловатым вензелем в форме буквы D. Двое из них также определенно были европейцами, а третий – потомком коренных народов тропической Африки. В его ладонях лежали почерневшие осколки некогда золотистой чаши – судя по всему воплотившись, новый противник убил собственных создателей, а затем поглотил остатки сил из Фальшивого Грааля. Сам он сейчас стоял ко входу спиной, глядя на заходящее солнце. Лансер хотел окликнуть его, но передумал – шестое чувство подсказало ему, что враг и без того, знает, что он здесь.
Копьё Слуги разрезало воздух, но встретилось со щитом; враг нанес свой удар, вынуждая Лансера отступить. Их взгляды встретились, и Всеслав ощутил, как к его горлу подкатывает волна хохота.
Лицо фальшивого аватара было практически точной копией его собственного.
Когда первое удивление прошло (за это время они успели обменяться десятком ударов и разнести несколько бойниц) Лансер начал понимать, что в этом был смысл. Псевдо-аватары воплощались, заимствуя облик из массового сознания местных жителей, а они, увидев гибель своих защитников, приняли за его самого за некое божество. Князь не знал какое именно – но не сомневался в том, что оно было из тех, что не сулят своим последователям ничего хорошего.
От судьбы не уйдешь.
К счастью для Лансера процесс воплощения оказался незавершен – даже выкачав досуха имитацию Грааля, фальшивый копейщик не успел достигнуть уровня двух других Слуг (к тому моменту, как он осознал это, они половину комнаты и едва не были придавлены развалившейся крышей, похоронившей под собой тела неизвестных волшебников). Вероятно он надеялся восполнить этот недостаток за счет людей, но явление «оригинала» помешало ему. Однако даже в таком состоянии он был примерно равен Всеславу по силам, из-за чего сражение грозило затянуться... Копейщику подумалось, что возможно ему следовало принять предложение Мод или позвать на помощь Брунгильду, но в ответ на это в его душе тут же поднялась мутная негодующая волна.
«Ну уж нет» – решимость закончить всё своими силами вновь наполнила его, и он решил рискнуть.
Шанс представился ему после следующей сшибки, в результате которой от верхнего уровня башни осталась лишь голая каменная площадка, открытая всем ветрам. Уменьшение «арены» вынудило двух воинов сцепиться в клинче: и Всеслав понял – пора. Когда копьё противника устремилось к его груди, князь на мгновение притворился, что собирается отбить его щитом, однако вместо этого он дематериализовал его и, схватив древко обеими руками, шагнул навстречу. Лезвие погрузилось в его плоть с отвратительным влажным звуком, за которым последовал треск ломающихся ребер, оно пронзило его насквозь, выйдя с другой стороны. В глазах князя потёмнело, адская боль пронзила всё тело, однако его руки остались тверды – и его собственное копьё пригвоздило противника к полу, безошибочно поразив его сердце.
Фальшивый аватар задергался, напоминая насекомое, насаженное на иглу; из всех отверстий в его теле забило чёрное блестящее марево, растекающейся маны. Сквозь иллюзорную плоть Слуги проступили черты его настоящего обладателя – это был молодой парень, почти что-то юноша. Судя по богатым украшеним и обрывкам дорогого платья это был аристократ – возможно сын вельможи или даже отпрыск самого султана. Черты его лица сейчас искажала ужасная мука – поселившаяся в его теле эссенция не желала сдаваться, и даже пораженная насмерть продолжала цепляться за носителя.
– Добей, – провыл юнец, но князь не мог исполнить его просьбу.
У него него не было сил чтобы контролировать драконью желчь.
Все заняло около минуты: тёмное марево развеялось, а о его носителя осталась лишь кучка наполовину растворившихся костей. Дождавшись пока его собственная рана закроется Лансер опёрся на копьё и, тяжело шагая, подошёл к краю смотровой площадки. Неестественная тьма исчезла, и на смену ей пришёл обычный вечерний сумрак. Впрочем, не сколько не мешал наблюдать за тем, как перегруппировавшееся воинство Железного Хромца вновь идёт к городу, преисполненное желания отомстить за мгновения позорной слабости.
«Кончено» – подумал князь, а затем заставил себя обернуться в сторону костей.
Судьба юноши не произвела на него особого впечатления. Он был первым, кто отдал всё чтобы защитить то, чем дорожил, но потерял всё, не будет и последним. Тем не менее, вид его останков останется с князем дольше других – как минимум на две-три миссии.
Отредактировано Dark Lancer (2022-06-26 23:00:10)
- Подпись автора
Побеждено враждебных Слуг: 2
